Натан присел рядом с койкой и взял тестя за руку. Его веки дрогнули, открылись, чёрные зрачки, немного поблуждав по комнате, остановились на Натане. Губы растянулись в улыбке.
— Здравствуй, Толик, — прошелестел шёпот. — Ты все-таки пришёл.
У Натана глаза полезли на лоб от удивления. Он уже открыл рот, но тесть приложил палец к губам.
— Дай бумагу и ручку, — он показал на тумбочку, — и говори что-нибудь, говори.
Натан начал нести какую-то чушь, про погоду, про новые веяния времени, про общих знакомых…Единственное, чего он не касался, это смерти Ольги Михайловны и Елены. Но оказалось, что Яков Моисеевич в курсе.
— Ты не вини себя, пацан. Это я виноват, — прошептал он. — Не уберёг. Думал, ещё успею. И вот ещё что, — тесть протянул ему записку. — Найди и передай. Поможет. И не ходи сюда больше. Подойди ко мне.
Натан наклонился к самым губам. Яков Моисеевич сказал всего одну фразу, но Натан почувствовал, как тело сразу охватил жар. Он кивнул головой в знак уважения и прощания, взял записку и вышел в коридор. Постоял у окна, теребя записку в руке. «Это невозможно! Этого просто не может быть! Значит, он все понимает»,
— Вы плохо себя чувствуете? Вам помочь?
Натан оглянулся. Рядом стояла пожилая медсестра.
— Нет, нет, спасибо. Все в порядке.
— Вы к Якову Моисеевичу?
— Да. Я уже был у него.
— Я давно знаю Якова Моисеевича, — сказала медсестра. Что-то в её голосе заставило Натана насторожиться. — Такой человек! И так не повезло! Вы его уже видели? Я думаю, что он ещё поправится.
Натан склонил голову в знак согласия и пошёл к выходу. У дверей он оглянулся. Медсестра смотрела ему вслед. Белый халат обтягивал её так прочно, будто под ним был офицерский китель. «Странная какая-то, — подумал он. — Может, следит за мной? Да нет, обычная медсестра, зачем ей это…».
Но чувство опасности не покидало. Тем более что он заметил за собой «хвост» ещё на Андреевском спуске. Необходимо проверить была ли это слежка или обычный прохожий, идущий тем же маршрутом. Благо, в этом районе много разных кафе, забегаловок и пивных. Он зашёл в первую попавшуюся, заказал сто грамм коньяка и сел у окна. Кафе было маленькое, на пять столиков, и совершенно пустое. Человек остановился у входа, завертел головой, раздумывая входить или нет. Потом перешёл на другую сторону улицы, сел на скамейку, закурил…Значит, это все-таки «хвост». И вели его от дома престарелых. Недаром медсестра показалась ему странной. Натан развернул записку. «Птенец! Есть время разбрасывать камни, и есть время собирать камни. Моё время пришло».
