Аня все еще очень недоверчиво поглядывала на него из-под густо накрашенных ресниц.
– А хочешь, я тебе докажу? – предложил Шурик.
– Ну… давай… доказывай… – не очень уверенно согласилась Аня.
– Пожалуйста! – И Лихачев, совершенно не хромая, прошелся по кухне.
– И что это значит?
– Это значит, что у меня нет никакого вывиха!
– Как это? Я же сама видела, как ты упал и как нога вывернулась…
– Ловкость рук… вернее, ног! – рассмеялся Шурик. – Только и всего!
Аня растерянно молчала, забыв про свои огнем горящие плечи.
– Ну что ты на меня смотришь с таким испугом, будто я какой-нибудь преступник?
– Ты мошенник… – отозвалась Аня. – А может, и преступник… вместе со своими исчезнувшими братьями-сестрами… Не знаю…
– Разве преступление быть влюбленным в Аню Кашубу? – спросил ее Шурик. – Мне очень хотелось сказать тебе о своих чувствах. А как скажешь, если около тебя вечно ошивается Соленко. Вот я и придумал, как мне остаться с тобой наедине. Импровизация!
– Ну… сказал ты мне… и что?
– Ничего. Может быть, ты теперь посмотришь на меня по-другому.
– Как?
– Не знаю, как-нибудь… Может, сравнишь с Володькой и поймешь, что…
– Что?
– Что я… не хуже…
– Ты не хуже, но…
– Вот только не надо мне рассказывать, как вы с Соленко поклялись в вечной любви до гроба, – усмехнулся Шурик.
Аня вздрогнула, потому что они с Володей после выпускного вечера именно это и сделали.
– Почему это не надо? – с вызовом спросила она.
– Потому что все можно еще переиграть… если, конечно, захотеть…
– А если я не захочу?
– А ты так уж сразу-то не отказывайся. Ты подумай…
Лихачев сдернул с ее плеч рубашку Соленко и, не спрашивая разрешения, принялся смазывать их маслом. Аня стояла перед ним ни жива ни мертва и никак не могла понять, что ей лучше всего сделать. Плечи болели, но Шурик касался их так осторожно и ласково, что вырываться из его рук ей не хотелось. Шурик будто понял это и неожиданно поцеловал девушку в еще не намазанное плечо. Тут уж Аня не выдержала и залепила ему такую звонкую оплеуху, какую только смогла. Лихачев выронил масло и схватился рукой за щеку, которая сразу запылала не хуже Аниных плеч.
– Не смей прикасаться ко мне, слышишь? – бросила ему Кашуба, но они оба почувствовали неуверенность в ее голосе.
Лихачев понял, что девушка уже начала выбирать из двух молодых людей того, который лучше. Аня с ужасом смотрела на Шурика и понимала то же самое. Несколько минут назад она была уверена в незыблемости своей любви к Володе Соленко. Сейчас она осознала, что ее спокойствию пришел конец: теперь она будет мучиться сложнейшим выбором. У Лихачева оказались очень красивые глаза и нежные руки. И почему она раньше не замечала его глаз? А если прибавить еще и наличие у него прекрасной дачи, на которую можно будет ездить достаточно часто, то…
