– Штаны погладьте, – посоветовал я и повернулся через правое плечо.
«Белая гвардия! Путь твой высок…» Ага!..
* * *
Возле входной двери кто-то заботливо пристроил старое ведро, от которого за десять шагом несло окурками. Рядом скучал колченогий стул. Я нерешительно остановился, полез рукой в карман полушубка, нащупал твердую пачку. Курить на морозе не хотелось, в конце концов, меня никто не торопит.
Стул я проигнорировал, предпочтя широкий низкий подоконник. Размял папиросу, сложил гармошкой, достал пленного «австрийца»…
Щелк!
Черт меня сюда понес, на Барочную! О чем я думал договориться с этими Голицыными и Оболенскими, с этим Kornilov`s Traveling Band? У них-то и армии нет, разговаривать надо с Донским правительством, с Калединым…
У которого, впрочем, тоже с войсками декохт.
Входная дверь хлопнула, но я даже не повернул головы, глядя в мутное, давно не мытое окно. Еще один, «доброволец», поди. А мне что тут делать? Не иначе переслушал в детстве про «Четвертые сутки пылает станица…» Стоп, какая станица? Детство – это «Неуловимые мстители», про поручика с корнетом я впервые услыхал только после первого курса, в экспедиции. «Белая романтика» вспомнилась с эполетам и аксельбантами? Гены требуют, из глубины хромосомин взывают? Какие требуют, а какие совсем наоборот. Что бы сказал мой дед-Кибальчиш? Страшно представить!..
– Разрешите прикурить?
– Да, конечно…
Не глядя, протянул зажигалку-трофей, потом все-таки обернулся. Некто ушастый и усатый в теплой зимней фуражке не слишком умело сворачивал «козью ногу». Я сочувственно вздохнул, извлек из кармана «Salve»:
– Барских не желаете?
– О! Крайне признателен, сударь! Только с позиций, купить не успел.
Пачка была последней, и я прикинул, где в Новочеркасске можно достать мои любимые с ваткой.
– А не подскажете, господин…
На синих погонах – один просвет без всяких звездочек. То ли капитан, то ли…
– Есаул, – улыбнулся ушастый, перехватив мой взгляд. – Войско Донское.
Улыбка у есаула оказалась чрезвычайно приятной, хотя и слегка снисходительной. Встретил штафирку!
– Спасибо, господин есаул. Я, знаете, личность глубоко штатская…
Улыбка погасла, ярко блеснули глаза – синие, в цвет погон.
– Но вы, как я вижу, все-таки пришли сюда, а не в ресторан «Арагви», господин…
«Арагви»? Что-то помнится, кажется, встречал в мемуарах Суворина. Хвалили-с!
– Кайгородов Николай Федорович.
– Чернецов Василий Михайлович. К вашим услугам.
Кто-о-о?! Стоп, я чему я удивляюсь? Есаул и должен быть здесь, в Новочеркасске, именно сегодня его отряд отозвали с фронта, я лишь не знал, что мы встретимся на Барочной.
