– Это только двадцатое столетие, – сказала Миранда.
– Психиатрия появилась совсем недавно. Талантливые люди обнаружили, что многие вещи, которые, как было принято считать, передавались непосредственно по наследству, в действительности же были вызваны отклонениями в психике.
Конечно, они слишком все преувеличивали. Теперь все болезни – начиная от сломанной ноги и кончая дизентерией, принято считать имеющими психосоматическую основу. Очень скоро другие талантливые ребята сделают новые открытия.
Окажется, что не только алкоголь в крови влияет на состояние психики…
– Ну, это и так очевидно, – перебил ее я.
– И очень многие болезни, которые считались неизлечимыми, начали легко излечиваться.
– Нужно просто сделать временную петлю, – мрачно предложил я. – Совсем нетрудно.
– Нет, не так… Я думаю, что существует очень быстрый и легкий способ вылечить Дину. Про твою мать я этого сказать не могу. Она и в самом деле безумна.
Дина… ну, ей необходима некая стимуляция – так я думаю.
Полной уверенности у меня нет. Тут все зависит от того, есть ли какие-то фундаментальные нарушения в хромосомах.
Ее и твоих.
– А это можно как-нибудь выяснить?
Она бросила на меня подозрительный взгляд, но потом заметно расслабилась.
– Существует способ выяснить этот вопрос относительно тебя и твоих будущих детей, – сказала она. – Довольно таки странный способ… зато абсолютно надежный.
Таким образом, можно будет точно установить, есть ли возможность, что ты передашь своим детям… то, что ты боишься передать.
– И ты это сделаешь? – быстро спросил я.
Она улыбнулась и отвела взгляд.
– Ты не знаешь о чем просишь… Отвернись, Вэл.
Возможно, я соображал не слишком быстро, но у меня не было ни малейшего представления о том, что сейчас произойдет. Я думал, что ей придется загипнотизировать меня, или дать какой-нибудь сильнодействующий наркотик, только вот, где она его возьмет?
Через мгновение она сказала:
– Ладно. Повернись.
Она стояла на толстом ковре совершенно обнаженной, а ее тело оказалось еще более великолепным, чем я предполагал.
Миранда протянула ко мне руки, а я, как дурак, заколебался.
– Таким способом? – глупо спросил я.
– Это только часть. Но если ты не хочешь…
Я бросился к ней.
Я читал и слышал о любви, которая не была просто сексом, а даже чем-то большим, чем венцом истинной любви: вневременные мгновение, когда два человека встречаются, умирают и рождаются вновь. Я никогда не верил, что такие вещи возможны.
И это притом, что я ведь, наверное, даже не любил Миранду – а она точно меня не любила. То, что произошло тогда с нами, наложило на нас с Мирандой неизгладимый след. Мы стали другими людьми.
