Миранда сидела с каменным лицом, и я продолжал:
– Значит вы, и в самом деле, пришли из будущего? Несмотря на все твои протесты?
Она легла на траву.
– Мы из настоящего, – заявила она, словно поставила на этом вопросе крест – раз и навсегда.
– Ну, это только лишь означает, что мы находимся в прошлом. Твое время – вот единственное настоящее время. А мы – древние, невежественные и, вдобавок, мертвые дикари.
Вот почему мы не слишком реальны для вас. Вот почему наши проблемы, наши жизни не имеют ни малейшего значения. Вот почему катастрофа, которая должна произойти в ближайшие несколько часов будет для вас лишь интересным спектаклем.
Вот почему, хотя и стараетесь ничего нам особенно не рассказывать, вы все же разговариваете с нами, как я бы стал разговаривать с каким-нибудь невежественным крестьянином троянцем, даже не воином, который и не подозревает, что огромный деревянный конь набит греческими воинами. Да, с нами можно поговорить – ведь мы слишком тупы, чтобы что-нибудь понять.
Пораженная Миранда резко села. Ее дыхание участилось, а лицо заметно покраснело.
Я не знал, чего мне удалось добиться. Но впечатление я произвел – как будто я, иностранец, вдруг заговорил с ней на ее языке; или словно я поцеловал ее, как Джота, вне всякого сомнения, уже давно бы сделал.
* * *
Миранда ничего не сказала, но я знал, что мне удалось затронуть в ее душе какие-то струны. И еще я почувствовал, что теперь Миранда не находится от меня в тысячах миль или лет.
Я склонился над ней и легко поцеловал. Она никак на это не отреагировала. Я поцеловал ее еще раз, более настойчивым и долгим поцелуем.
– Давай-ка лучше пойдем в дом, – сказала она, отталкивая меня. – Шейлы там все равно нет, иначе ты бы себя так не вел. Мне хочется пить.
– Значит, – сказал я, – мое … Ты можешь пойти со мной в дом, потому что все равно не станешь делать в моем присутствии то, что собиралась делать?
– Именно, – призналась она и улыбнулась.
Это была первая настоящая улыбка, которую я получил от Миранды.
В доме я попытался убедить ее выпить виски, руководствуясь очевидными мотивами. Она настояла на лимонаде. Как мне показалось, она удивилась, когда я бросил в бокал несколько кубиков льда. Видимо доисторический способ охлаждения питья был для нее странным.
Стоя босыми ногами на ковре гостиной, в своем изящном белом бикини, она казалось совершенно случайно попавшей сюда сразу по нескольким причинам. Хотя я и опустил занавеси на тот случай, если кто-нибудь заглянет в окно, меня преследовало какое-то тревожное чувство.
