– С этого момента я свалю на вас все мои хлопоты.
– Разумеется. Для этого я и здесь, – ответил он. – Но не считайте меня даром Божьим.
Бетти засмеялась и, держащего за рукав, повела Джима в библиотеку, где представила ему своего собеседника.
– Мосье Эспиноса. Он из Каталонии,[17] но проводит в Дижоне столько времени, что мы относимся к нему как к соотечественнику.
Каталонец поклонился, продемонстрировав ряд крепких зубов.
– Я имею честь представлять знаменитую испанскую винодельческую фирму. Мы покупаем здесь вино и смешиваем его с нашими лучшими сортами, наше вино продаем сюда, чтобы его смешивали с местным, более дешевым сортом.
– Вам незачем раскрывать мне ваши торговые секреты, – кратко ответил Джим.
Эспиноса не понравился ему с первого взгляда, и он не слишком старался скрыть свою неприязнь. Высокий широкоплечий каталонец с лоснящимися черными волосами, сверкающими темными глазами, румяным лицом, лихо закрученными усами и поблескивающими на пальцах кольцами выглядел чересчур броско.
– Мистер Фробишер прибыл из Лондона повидаться со мной совсем по другому делу, – вмешалась Бетти.
– Вот как? – не без вызова отозвался Эспиноса.
– Да. – Бетти протянула ему руку, которую он неохотно поднес к губам.
– Увидимся, когда вы вернетесь, – сказала Бетти, направляясь к двери.
– Еще неизвестно, уеду ли я, мадемуазель Бетти. – Отвесив Джиму церемонный поклон, он вышел из комнаты.
Бетти посмотрела ему вслед и перевела взгляд на Джима, словно сравнивая их друг с другом. Потом она улыбнулась, и Джим понял, что сравнение закончилось в его пользу.
– Похоже, ваш гость доставил вам очередные хлопоты, – заметил он, – но такого рода, какого вам уже много лет следовало ожидать.
Они подошли к одному из боковых окон, выходящих во двор, и Бетти села на подоконник.
– Я должна быть ему благодарна, – сказала она, – так как он заставил меня смеяться. По-моему, прошли годы с тех пор, как я смеялась в последний раз. – Бетти посмотрела в окно, и ее глаза внезапно наполнились слезами.
– Пожалуйста, не плачьте! – испуганно воскликнул Джим.
На дрожащих губах девушки вновь мелькнула улыбка.
– Не буду, – ответила она.
– Я так обрадовался, услышав ваш смех, – продолжал Джим, – после вашей отчаянной телеграммы моему партнеру и прежде чем я сообщил вам хорошие новости.
Бетти вскинула голову:
– Хорошие новости?
Джим Фробишер в очередной раз достал из продолговатого конверта два письма Ваберского и протянул их Бетти.
– Прочтите и обратите внимание на даты.
