Не говоря уж о моральной стороне вопроса.
Как ни странно, но с его точки зрения никакой проблемы вообще не было.
– Господин министр, вы ведь давали чисто политические обещания, так ведь? – Я согласно кивнул. – Ну тогда их следует рассматривать как предвыборные обещания, не более того. Народ это понимает. Так что не чего и беспокоиться.
В этом он, скорее всего, абсолютно прав. Но тут есть другая проблема. К сожалению, я толком не помню, а обещали ли мне что-нибудь взамен сами Эрик и Дункан? Не будет ли это выглядеть несколько…, как бы это сказать, не совсем адекватно?
Впрочем, по мнению Бернарда, если они ничего конкретного мне не обещали, то никакой сделки ни с тем, ни с другим не было и, значит, беспокоиться, собственно, не о чем. Возможно, он прав, но… но мне в любом случае придется сделать выбор. Причем главное здесь – верно угадать победителя, иначе моя ошибка может нарушить существующий баланс сил.
– Поэтому основной вопрос, Бернард, сейчас заключается в том, чтобы решить, кем мне лучше стать: министром иностранных дел или канцлером казначейства?
Должен признаться, его однозначный ответ меня искренне удивил.
– Ни тем ни другим, господин министр.
– Ни тем ни другим? Как это?!
– Потому что и то и другое иначе как политическим самоубийством не назовешь.
Сначала мне показалось, что в подобного рода вопросах мой главный личный секретарь либо несколько наивен, либо, может быть, даже несколько глуповат. Ведь речь идет о двух из трех самых высших постов в Кабинете министров! Пришлось деликатно напомнить ему, что, являясь всего лишь государственным служащим, то есть в конечном итоге простым чиновником, он вообще-то и не должен разбираться в тонкостях нашей политической жизни.
Он изобразил искреннее раскаяние и вежливо, но коротко извинился. А я продолжил. Тоже вежливо и коротко.
– Чтобы достичь успеха в политике, Бернард, надо всегда быть в центре внимания. Если ты канцлер казначейства Великобритании, то всегда на виду. А это очень даже хорошо для голосов избирателей. Ну теперь-то вы, надеюсь, понимаете?
Оказалось, да, понимает. В каком-то смысле, возможно, даже лучше, чем я сам. Я несколько пожалел, что говорил с ним таким покровительственным тоном, но, надеюсь, он тогда этого не заметил.
– Наш канцлер казначейства, господин министр, это мистер «Отрави людям жизнь», – спокойно, даже как-то равнодушно заметил он. – Неизбежное повышение налогов, скажем на пиво и сигареты, действует на электорат, как правило, очень плохо. – Здесь, кстати, Бернард совершенно прав. – И, кроме того, господин министр, вам когда-нибудь приходило в голову задуматься, каково это работать с постоянными заместителями канцлера казначейства? Думаю, что не очень ошибусь, предположив, обратите внимание, только
