Ее волосы достигали пояса и отливали сказочным мазутно– черным блеском. Длинные ресницы и огромные миндалевидные глаза, казалось, шептали – «я совершенство», точеное лицо говорило о древней крови, царапины на коленях и локтях – о живом характере. Одевалась она всегда по– разному, любила яркие цвета и украшения. Когда мы встретились впервые, на Акиве был сиреневый чопрах, сине– золотая сорочка и широкий пояс цвета меди. В сравнении с блеклыми халатами бедуинов, этот наряд казался взрывом красок, и подействовал на меня, словно удар коленвалом по голове. Пока я пытался придти в себя, Акива молча разглядывала новую игрушку.
– Тебе правда отрезали зебб? – спросила она наконец. Только услышав голос, я понял, что встретил женщину, и страшно перепугался. К счастью, какое– то внутреннее чувство удержало меня от открытой демонстрации страха, иначе – теперь– то я знаю – Акива никогда бы это не простила.
– Что такое зебб? – спросил я. Фыркнув, девочка протянула босую ногу и ткнула меня под живот.
– Там.
– А... а что в этом странного?
Она звонко рассмеялась:
– Бедненький. Отец говорил, всем дзагхлам отрезают.
Что– то во мне оскорбилось такому пренебрежению со стороны девчонки, и, не подумав, я брякнул:
– Я человек, а не дзагхла.
– Нет, дзагхла! – Акива спрыгнула на дно повозки и дернула за цепь, которой я был привязан к борту. – Вы, с кораблей, все дзагхлы.
– Мы люди!
– У людей ничего не отрезают, – сказала она весело.
Я отвернулся, но Акива потянула за цепь и заставила меня вылезти из угла. Фыркнув еще разок, она уселась на пол, скрестила ноги и принялась разглядывать мой пятнистый комбинезон.
– Как вы делаете вещи? – спросила девочка, насмотревшись. – Вы же никогда не останавливаетесь.
– Есть заводские баржи... – пробормотал я. – У центряков...
– Центряки? Кто это?
– Они едут на больших кораблях в центре Колонны.
Акива нахмурила лоб.
– А что, бывают маленькие корабли?
Тут я, не выдержав, рассмеялся, на миг забыв, где нахожусь. Много позже Акива призналась, что именно в этот миг решила, что я ей нравлюсь. Но тогда она рассердилась и пнула меня ногой. Потом, удивившись, пнула еще раз, но удары были совсем слабые, и я лишь молча отполз назад. Девочка изумленно моргнула.
– Тебе что, не больно? – спросила она недоверчиво.
Я покачал головой. Акива открыла рот, подумала, и внезапно рассмеялась.
– Ха, да у тебя там ничего нет! – гикнув, она схватила меня за волосы и вытащила обратно в центр повозки.
