– Что это за место, тысяча чертей? — спросил он. Девушка покачала головой:
– Тысяча Чертей? Кажется, вы ошибаетесь. Одни называют этот мир «Земля», другие — «Терра», но «Тысячей Чертей» не зовет никто. Он… ну-у, очень далеко отстоит от пространств и времен, в которых ты существовал. Точно не знаю. Подобные вещи ведомы лишь сатерам. Даже для сиров Двойственность — закрытая книга. В общем, ты не в своем пространстве-времени, хотя некоторые говорят, что это все же твой мир.
– Вы о параллельных мирах? — спросил Дэйв.
– Может быть, — нерешительно согласилась она. — Я не специалист в этом вопросе… Но тебе пора спать. Ш-ш-ш, — ее руки заплясали, совершая замысловатые пассы. — Сон — лучшее лекарство.
– Не надо больше этого гипноза! — запротестовал он. Не прекращая пассов, она сочувственно улыбнулась ему:
– Брось суеверия! Гипноз — бабушкины сказки. А теперь усни. Ради меня, Дэйв Хэнсон. Пожалуйста.
Против его воли веки сомкнулись, губы воспротивились попытке возразить. Утомленный мозг мыслил все медленнее. Но еще миг он размышлял. Кто-то из будущего — не может быть, чтобы это было прошлое — выдернул его прямо из-под бульдозера за секунду до гибели. Другая версия: его хранили в замороженном виде до времен, пока медицина не сделала решительный рывок вперед. Он слышал, что такое возможно.
Вот только какое-то чудное это будущее — если это вообще будущее. Правда, вполне возможно, что ученые вынуждены подчиняться требованиям каких-то мракобесов.
К горлу подступила тошнота. На лбу выступила обильная испарина. Одновременно он испытал что-то вроде паралича: ни застонать, ни шевельнуться. Запертый внутри себя, Дэйв мысленно завопил.
– Бедный человек-мандрагор, — тихо произнесла девушка. — Вернись на берег Леты. Но только не переходи реку. Без тебя мы как без рук.
И Дэйв вновь погрузился в забытье.
Судя по всему, ремонт его тела как-то не заладился. Дэйв постоянно бредил. Иногда умирал и чувствовал себя вселенной, давным-давно умершей тепловой смертью — проще говоря, весь смерзался от абсолютного холода; порой он забредал в фантастические миры — все, как на подбор, жуткие. И все время, даже находясь без сознания, отчаянно пытался не развалиться на части.
Просыпаясь, он всякий раз видел рядом с собой молодую медсестру. Как выяснилось, ее звали Нима. Обычно рядом с ней маячила осанистая фигура сира Перта. Иногда он замечал сатера Кар-фа или еще какого-нибудь старика, которые колдовали над своими странными аппаратами — правда, порой у них в руках бьии вроде бы обыкновенные шприцы и прочие медицинские причиндалы. Однажды он обнаружил на себе «железное легкое» — аппарат искусственного дыхания. Над его лицом витала какая-то паутинка.
