В векторном пространстве, изображенном на огромном экране, результаты исследований были скрыты за множеством защитных паролей. Конечно, он легко мог взломать их или обойти, однако длинные отчеты, выводы и многочисленные статистические данные не поддавались быстрой интерпретации. Иногда определенные грани поведения шимпанзе оказывались тщательно зашифрованы в дополнениях и замечаниях, словно биологи этой отдаленной лаборатории были озадачены полученными результатами. Кое-что действительно вызывало смущение: особенно брачные обычаи.
Леон продвигался по трехмерному лабиринту, размышляя, возможно ли построить стратегическую линию аналогий?
Почти все гены шимпанзе совпадают с генами человека, значит, динамика развития обезьян должна представлять собой упрощенную динамику развития человеческого общества. Можно ли проанализировать поведение группы шимпанзе в качестве частного случая социоистории?
На закате следующего дня Леон сидел рядом с Келли, наблюдая за кроваво-красными зубцами гор, окруженными оранжевыми облаками. Африка оказалась яркой и кричащей, однако ему это нравилось. Острая еда. В животе у Леона заурчало в предвкушении обеда.
– Очень заманчиво построить упрощенную модель социоистории, используя для этого шимпанзе, — заметил он.
– Однако у тебя какие-то сомнения?..
– Шимпанзе такие же, как мы… только у них есть, ну…
– Они ведут себя, как животные? — Келли усмехнулась, а потом поцеловала мужа. — Мой скромный Леон.
– Я знаю, мы тоже часто ведем себя, как животные. Но мы слишком разумны.
Келли опустила ресницы — Леон знал, что так его жена выражает вежливое несогласие.
– Да-да, слишком разумны, чтобы просто наслаждаться жизнью.
– Что? — слова мужа удивили Келли.
– Я изучал эволюцию. Попросту говоря, человеческий мозг оказался эволюционно избыточным: собирателю и охотнику не требуется такой могучий инструмент. Чтобы справиться с остальными животными, было бы вполне достаточно овладеть огнем и научиться делать каменные инструменты. Подобные таланты сделали бы из человека царя природы, избавив его от тягот естественного отбора. Однако есть свидетельства, что мозг сам ускорил свое развитие. Кора головного мозга начала увеличивать массу, возникли новые нервные связи в дополнение к тем, которые уже существовали. Вместо толстого слоя кожи появились дополнительные участки мозга.
Благодаря этим участкам родились музыканты и инженеры, святые и ученые, — эффектно закончил Леон. — Причем эволюционный отбор занял всего несколько миллионов лет.
