Келли фыркнула.
– Взгляни на это с женской точки зрения. Все это произошло, невзирая на опасности, которым подвергались женщины при родах.
– Что?
– Огромные детские головки. Им трудно выйти наружу. Мы, женщины, до сих пор расплачиваемся за ваши мозги — и за свои собственные. Леон рассмеялся. Келли всегда находила свежий взгляд на вещи.
– Тогда почему же был выбран именно такой путь? Келли таинственно улыбнулась.
– Может быть, и мужчины, и женщины находят интеллект сексуально привлекательным.
– В самом деле?
– Вполне возможно, что для синантропа ум был чем-то вроде павлиньего хвоста или оленьих рогов — средство для привлечения женщин. Сексуальный естественный отбор.
Леон засмеялся. Он наблюдал, как закат стал тревожно пурпурным и неожиданно почувствовал себя счастливым. Полосы света озаряли странной формы облака.
– Эй, — тихонько позвала его Келли.
– Да?
– Может быть, у нас появилась возможность использовать исследования, которые ведут местные ученые. Выясним, кем мы были — а отсюда, кто мы есть.
– В интеллектуальном смысле мы совершили скачок. В социальном плане, мне кажется, нас разделяет гораздо меньшее расстояние. На лице у Келли появилось скептическое выражение.
– Ты думаешь, мы недалеко ушли от шимпанзе?
– Пока это лишь гипотеза…
– А подтвердить ее поможет лишь дополнительный опыт общения. — Она взглянула на Леона. — Тебе понравилось погружение, не так ли?
– Ну, да. Просто…
– Что?
– Мне не нравится та навязчивость, с какой Рубен предлагает нам новые погружения.
– Такова его работа.
– …И он знает, кто я такой.
– Ну и что? — Келли пожала плечами. — Тебя многие знают. В определенных кругах ты весьма известен.
– А «определенные» желают моей смерти. Куда подевалась твоя обычная практичность, а, Келли? — Леон усмехнулся.
– Паранойя не имеет ничего общего с практичностью, — засмеялась жена.
Не успел еще прозвучать гонг к обеду, как Келли подбила Леона на новое безрассудство.
Жаркий день на солнце. Пыль заставила меня чихнуть.
Большой прошел мимо, все выказали ему уважение. Самки и самцы протягивали к нему руки.
Большой трогал их, стоял немного с каждым, чтобы они поняли, что он рядом. Что все в порядке.
Я тоже шагнул к нему. Я хочу быть таким, как Большой, быть крупным, как он, быть им.
С самками у него никогда не бывает осечек. Он хочет какую-нибудь, она с ним идет. И они вместе. Он Большой.
Молодым не достается уважения. Самки не хотят с ними так, как с Большим. Молодые самцы задираются, бросают песок и все такое, но все бестолку. Они никогда не станут такими, как Большой. Им это не нравится, но тут уж ничего не поделаешь.
