– Ага, – он неохотно кивнул.
– Что-то вроде Джиро Акагавы[7]? – Я знала, что брат совсем недавно взахлеб читал его книги.
– Нет. Что-то вроде Акутагавы, если получится, – сказал он с очень серьезным видом.
«Что же его так зацепило?» – подумала я, почувствовав в брате то же самое, что чувствовала и в себе – какой-то новый штрих, что-то, чего не было раньше.
– А как насчет Рюичиро, который дружил с нашей Маю? Или, по-твоему, это не достаточно серьезная литература?
Рюичиро нельзя было назвать плодовитым, но других знакомых писателей у нас не было.
– Нет, почему, я его очень уважаю. Я думаю, он настоящий писатель.
Рюичиро. Я сразу вспомнила его суперабстрактный и, на мой взгляд, чрезвычайно трудный для восприятия роман.
– Ты хочешь сказать, что прочитал его книгу и все понял?
– Конечно, не все. Но общее впечатление – очень хорошее. Понимаешь, его книга… она пахнет счастьем.
– Ну-у… – Мне было трудно согласиться с братом. Я считала эту книгу мрачной и никогда не могла до конца понять, о чем она.
– Этот роман как улыбка нашей Маю, – добавил брат после непродолжительного молчания.
А, ну тогда все ясно… Я кивнула.
Совершенная, независимая красота, выполняющая какую-то сложную, комплексную функцию. Она непостижимым образом включает в себя все. И именно поэтому вызывает в людях такую невероятную грусть. Она естественна и откровенна, в ней чувствуется сладкая нега, тонкий аромат…
Я так любила улыбку своей младшей сестры.
Даже теперь я иногда вижу ее во сне.
Я хотела бы снова встретить эту улыбку. Только улыбку – этого мне достаточно.
– Ну что же, желаю тебе написать хорошую книжку. Дашь почитать, когда напишешь?
– Дам. – Ёшио кивнул. В этот момент у него было очень взрослое лицо.
– Извини, что я к тебе пристаю… Мне просто очень хочется, чтобы ты научился жить достойно и со вкусом. Понимаешь? Если у человека нет чувства прекрасного, и он ведет себя как скотина, его не спасет даже то, что он пишет отличные книги. Но если ты сумеешь развить в себе вкус, если ты станешь красивым не только снаружи, но и внутри, да к тому же еще напишешь хороший роман… Это будет просто замечательно!
– Я постараюсь.
– Слушай, а что случилось – то? Ты вдруг рассказы писать начал, как взрослый прямо. Не расскажешь по секрету? Обещаю, что мама ничего не узнает.
– У меня просто в голове как будто что-то повернулось, – ответил мне брат.
Я говорила отчасти в шутку, но Ёшио, кажется, не шутил. по-крайней мере, лицо у него было очень серьезное.
