Амрита - Банана Ёсимото

Я по природе человек ночной и спать ложусь на рассвете. Соответственно, встаю не раньше полудня.

И значит, тот день был вдвойне исключительным. Я говорю о дне, когда Рюичиро[1] прислал свою первую посылку. Так вот, тем утром мой малолетний братец безо всякого предупреждения – если не считать с грохотом распахнутой двери – ворвался в мою комнату и принялся меня тормошить:

– Саку, вставай! Тебе посылка пришла!

– Чего? – не поняла я.

– Тебе пришла громадная посылка! – Было ясно, что эта егоза меня в покое не оставит… И притворяться, что я не расслышала и сплю дальше, не имеет никакого смысла – он просто залезет на кровать и примется скакать по мне как сумасшедший.

Делать нечего, я с трудом продрала глаза и поплелась на первый этаж. За мной, не отставая ни на шаг, катился по лестнице мой надоедливый братец.

Заглянув на кухню, я увидела маму – она сидела за столом и ела бутерброд. В воздухе витал вкусный запах кофе.

– Доброе утро.

– Доброе. Все в порядке? Что-то ты рано сегодня, – заметила мама, изобразив на лице удивление.

– Да все эта маленькая вредина. Пришлось встать, чтобы он меня не замучил. И вообще, почему он не в садике?

– У меня немножко температура. – С этими словами братец плюхнулся на стул и схватил со стола бутерброд.

– Теперь понятно, почему ты бесчинствуешь!

– Между прочим, ты в детстве была такой же. Если вдруг расшалилась ни с того ни с сего – значит, температура, – сказала мама.

– А где все?

– Еще спят.

– Кто бы сомневался, полдесятого утра, – я тяжело вздохнула. Мне удалось поспать всего пять часов, да и пробуждение было настолько резким, что теперь у меня кружилась голова.

– Кофе будешь?

– Угу, – кивнула я.

Кухня была залита утренним солнцем. Я сидела напротив окна, купаясь в солнечных лучах – они словно просачивались внутрь меня, впитывались в кожу. Давно забытое чувство. И мама, которая стояла посреди этой утренней кухни, повернувшись ко мне спиной, была такой маленькой и аккуратной, что казалась старшеклассницей, ни с того ни с сего решившей примерить на себя семейную жизнь.

Мама и правда была совсем молодой. Она родила меня в девятнадцать лет. Значит, когда маме было столько, сколько мне сейчас, у нее уже было двое детей. Просто ужас! – Ну, вот и кофе. Булочку будешь?

Рука, протянувшая мне чашку, прекрасна. Да – же не верится, что у человека, выполнявшего на протяжении двух с лишним десятков лет всю работу по дому, могут быть такие красивые руки. И хотя я очень люблю свою маму, этот факт мне почему-то неприятен. Как будто мама перехитрила всех и научилась не стареть.