Таил ер оставил всю эту браваду без внимания. Его огромное бледное лицо, устрашающе возвышающееся над униформой, Найджелу показалось похожим на гигантского ската.
– Сэр, у меня есть парочка вопросов, которые я должен вам задать. Первый – как давно вы знакомы с содержанием завещания покойного мистера Банкета?
– Отвечу без труда. Мне ничего о нем неизвестно.
– Выходит, вы не в курсе, что большую часть своего состояния… – инспектор выдержал секундную паузу, пристально вглядываясь в Сорна, – он оставил вашей матери, миссис Аннабел Сорн?
Лицо молодого человека приобрело выражение почти театрального удивления и сосредоточенности.
– Моей матери? – выдохнул он. – Но это… я имею в виду, с чего бы вдруг?
– Именно это я и надеюсь услышать от вас.
– О, понимаю, – сказал Сорн, беря себя в руки. – Как же, мотив! Но вы не можете ничего повесить на мою мать: она во Франции, знаете ли. Или вы за мною охотитесь? Конечно! Сын убивает работодателя, чтобы спасти овдовевшую мать от нищеты. Как это вульгарно! – Сорн говорил гнусавым голосом, который когда-то ассоциировался с пуританами, а ныне в силу любопытного стечения обстоятельств унаследовали эстеты.
– Мы еще дойдем до этого, – пообещал инспектор, не более уязвленный иронией Сорна, нежели в свое время Карсон колючим остроумием Оскара Уайльда. – А сейчас не будете ли так добры рассказать мне о ваших отношениях с убитым? Как они возникли и так далее?
– Баннет был старым другом моей матери. Вскоре после того, как я оставил университет, он предложил взять меня на пивоварню учеником, полагаю, не без задней мысли сделать меня партнером, если я оправдаю его ожидания. Надеюсь, я понятно говорю?
– Понятно. Жалованье?
– О, я получал немного – едва хватало на карманные расходы. Кое-что перепадает от матери – небольшие денежные переводы. Не правда ли, чем не стимул для меня убить старого негодяя?
– Итак, вы все же знали о завещании?
– Нет, не знал. Я ни в чем не признаюсь. Если вы не можете понять…
– А знаете, Сорн, – вмешался Найджел, – ваша ирония ни к чему. Инспектор признает факты, а не витиеватую риторику.
– Где вы были в ночь убийства?
– В постели.
Это смешно! Ваша домовладелица утверждает, что слышала, как вы, крадучись, снова спустились вниз вскоре после того, как вернулись с вечеринки.
– Ах да, – излишне поспешно отозвался Сорн. – Я спускался вниз за книгой.
– Какой книгой?
– «Великая китайская стена» Кафки. Цена семь шиллингов и семь пенсов.
Все это больно уж смахивало на домашнюю заготовку.
