Одно из дополнительных крыльев задело лозу у берега и пробудило Хуана от легкой дремоты. Он оглянулся назад и увидел сквозь сумрак, что Чен-Лу настороже и внимательно смотрит.
– Пора пробуждаться и принимать вахту, – сказал Чен-Лу. – Рин еще спит.
– Мы часто так касались берега, как сейчас? – прошептал Хуан.
– Немного.
– Я должен использовать этот речной якорь… который сделал Виеро.
– Это не помешает нам касаться берегов. А он может за что-нибудь зацепиться и задержать нас.
– Падре покрыл его крючки. Я не думаю, что он будет цепляться за что-то. Ветер сейчас по течению, и будет таким до утра. Тяга в воде подобно этой увеличила бы нашу скорость.
– Но как ты его выбросишь отсюда?
– Да-а… – Хуан кивнул. – Лучше подождать до утра.
– Было бы лучше, Джонни. Рин беспокойно зашевелилась. Хуан включил бортовые огни. Два потока освещения выпрыгнули на стену джунглей, высветили группу саговых пальм на фоне зарослей. Огни прошли сквозь два потока порхающих, снующих насекомых.
– Наши друзья все еще с нами, – прошептал Чен-Лу. Хуан выключил огни.
Рин стала тяжело хватать воздух, как будто задыхалась. Хуан взял ее за руку и мягко спросил:
– С тобой все в порядке?
Не пробудясь полностью, Рин почувствовала его присутствие рядом с собой и испытала первобытное желание быть под его защитой. Она устроилась около него и пробормотала:
– Так жарко. Неужели никогда не наступит прохлада?
– Она что-то видит во сне, – прошептал Чен-Лу.
– Но ведь жарко, – сказал Хуан. Он почувствовал замешательство от того, что Рин так явно нуждалась в нем, почувствовав, что его замешательство позабавило Чен-Лу и доставило тому удовольствие.
– К утру мы должны почувствовать небольшое облегчение от зноя, – сказал Хуан. – Почему бы вам не поспать немного, Трэвис?
– Да, я сейчас засну, – сказал Чен-Лу. Он вытянулся на узком ящике и задумался: «Мне придется убить их? Они такие дураки, Рин и Джонни… так очевидно тянущиеся друг к другу, но сопротивляющиеся этому».
Ночной бриз ударил в грузовик. Рин поближе придвинулась к Хуану, дыша глубоко и умиротворенно.
Хуан стал пристально смотреть в окна.
Луна ушла за горы, остался только свет звезд, выделяющий темные тени вдоль обоих берегов. Гипнотический поток неясных фигур настраивал Хуана на дремоту. Он сосредоточил внимание на бодрствовании, вглядывался в темноту, ощущения его были напряжены до предела.
Было только движение реки и прерывистый напор бриза.
Ночь пробудила в Хуане чувство таинственности. Река эта была заполнена, заселена духами каждого пассажира, которого она когда-либо несла, а сейчас… присутствием другого. Он чувствовал это другое присутствие. Ночь притихла от него. Даже лягушки молчали.
