Что-то пролаяло в джунглях слева, и Хуан вдруг подумал, что слышит первый стук деревянных барабанов. Отдаленный… очень отдаленный: слабая вибрация скорее чувствовалась, чем слышалась. Звук ушел раньше, чем он мог убедиться в его наличии.
"Индейцев всех вытеснили из Красной зоны, – думал он.
– Кто бы мог пользоваться такими барабанами? Мне, должно быть, все это только кажется, свой собственный пульс, вот что я слышал".
Он затих, прислушиваясь, но было только дыхание Чен-Лу, глубокое и ровное, и тихий вздох Рин.
Река стала шире, и течение замедлилось.
Прошел час… другой. Казалось, что время тянется вместе с течением. Тоскливое одиночество завладело Хуаном. Кабина грузовика, окружающая их, казалось хрупкой, ненадежной – искореженная и непостоянная вещь. Он удивился, как он мог доверить свою жизнь такой машине высоко над джунглями, когда она была так уязвима.
«Нам никогда не выбраться!» – думал он.
Голос Чен-Лу тихим журчанием прорвал тишину.
– Эта река, наверняка это Итанура, Джонни?
– Я полностью уверен в этом, – прошептал Хуан.
– Где здесь ближайшее поселение?
– Пограничная зона в Санта Мария де Гран Гуяба.
– Семьсот или восемьсот километров, да?
– Приблизительно так.
Рин заворочалась в руках Хуана, и он почувствовал ответственность за это хрупкое женское создание. Он заставил мозг отвлечься от таких мыслей, а вместо этого сосредоточил их на реке перед ними: петляющее, извивающееся русло со стремнинами и перепадами. На всем своем протяжении эта дорога таила угрозы, смертельным присутствием того, что он ощущал вокруг них. И была еще одна опасность, о которой он не упомянул другим – эти воды изобиловали рыбой-людоедом, пираньей.
– Сколько перед нами стремнин? – спросил Чен-Лу.
– Я не уверен, – сказал Хуан. – Восемь-девять, может быть больше. Это зависит от времени года и высоты воды.
– Мы должны будем использовать горючее, чтобы перелетать через стремнины.
– Эта штуковина не выдержит много взлетов и посадок, – сказал Хуан. – Это правостороннее плавание…
– Виеро хорошо знал свое дело, она должна выдержать.
– Надеюсь. – У тебя печальные мысли, Джонни. Это не то настроение для такого предприятия. Сколько еще до Санта Марии?
– Если повезет, шесть недель. Вы хотите пить?
– Да. Сколько у нас воды?
– Десять литров… и у нас есть еще маленький горшок, если понадобиться еще.
Хуан принял банку от Чен-Лу и сделал большой глоток. Вода была теплая и безвкусная. Он возвратил банку.
Далеко-далеко раздавался птичий зов: «Тула! Тула!» – подобный звуку флейты.
