Фима – человек с крысьей красного цвета маленькой мордочкой и очень маленького росточка. В детских спектаклях он мог бы играть пионеров-пятиклассников. Но при этом он горд, мужественен и больше всего не любит, когда посягают на его достоинство. Все рассказы Фимы, которыми он заполнял наш досуг во время пути, сводятся к тому, как его пытались обидеть родственники жены – пришли, чтобы его побить – и как жестоко за это поплатились.
И вот оказывается, что первой обидела Фиму сама жена, учительница местной школы: не дала ему утром сала и не налила водки, без чего Фима не выезжает на работу, а когда он возвратясь в тот день домой, увел со двора и продал корову (дескать, ты так со мной и я с тобой так), она еще и позвала своих родственников. Для чего? Для расправы над Фимой!
И вот пришли эти здоровенные мордовороты, рассказывает в какой уже, видимо, раз Фима, эти грузчики, забойщики скота и рубальщики мяса и собираются по старой доброй местечковой еврейской традиции Фиму пороть. Но ведь и Фима не лыком шит: увидел он их всех вместе вечером у себя на кухне и тут же все сразу понял. Выхватывает из-под лавки старую заржавелую буденновскую шашку, которая там хранилась не известно для какой надобности, вскакивает с пей па с гол. – «Паразиты! – кричит. – Сичас всех буду рубать!»
Героический гном Фима! Кричит своим невероятно громким голосом старенький леспромхозовский «газик», выдерживающий и тряску па местных дорогах и всяческие дорожные коллизии, от звуков этого голоса готов развалиться на куски), кричит, страшно вращает глазами, а незадачливые мордовороты – кто сразу под той же лавкой, а кто на плите и все, конечно, с переполненными штанами…
– Тихонович, а, Тихонович, подтвердите, что все так и было, – умоляет Фима.
И Пильгунов действительно подтверждает: – «Так!» До-тому что это к нему, депутату городского совета, прежде чем побежать в милицию, бросилась Фимина жена, виновница всего случившегося: – «Ой, Тихонович, бегите, там Фима всех убивать будет!…» И он побежал, и не только сам все это видел, по и принимал деятельное участие в усмирении Фимы, не слишком, впрочем, сопротивлявшегося… Сейчас он это без большой охоты, но все же подтверждает, что добавляет достоверности Фиминому рассказу, а самому его поступку придает и некую почти эпическую монументальность.
Вот какой он человек, наш Фима Фукс, своими замечательными историями постоянно скрашивающий наш дорожный досуг, но способный в любую минуту и перевернуть свой «газик» и всех нас вывалить на дорогу, в снег или в грязь. Вот почему, как я уже говорил, Фиму все мы немножко побаиваемся. Неровен час, машина перевернется – вытягивать ее из грязи и толкать придется уже и судье Пильгунову (депутату городского совета), и прокурору Михаилу Павловичу, вообще всем нам, а Фима в это время, сидя за рулем, будет давать указания, как ее лучше толкать, прикрикивая на нерадивых и непонятливых…
