Это – свидетельство рейхсминистра вооружений рейха Альберта Шпеера.
СС не очень-то допрашивали арестованных офицеров и генералов – их истязали, применяя средневековые пытки.)
Скорцени много рассказывал о своем «друге» Степане Бандере, банду которого он выводил зимой сорок пятого года с Украины.
– Это был легендарный рейс. Я вел Бандеру по «радиомаякам», оставленным в Чехословакии и Австрии, в тылу ваших войск. Нам был нужен Бандера, мы верили ему, он хорошо дрался на Восточном фронте. Гитлер приказал мне спасти его, доставив в рейх для продолжения работы, – я выполнил эту задачу...
– С кем еще из... ваших людей (не говорить же мне «квислингов» или «предателей». Надо все время быть точным в формулировках, потому что впереди еще главные вопросы, их еще рано задавать, еще рано), из тех кто вам служил, вы поддерживали контакты?
– Генерал Власов. С ним у меня были интересные встречи; к сожалению, Гитлер слишком поздно дал его соединениям оружие.
– Чем это было вызвано?
– Фюрер боялся, что русские пленные повернут винтовки против нас. Поэтому сначала армия Власова была дислоцирована только на Западе. Власов умел драться – он очень не любил вас.
– Кто еще?
Скорцени морщит лоб, вспоминая.
– Да больше, пожалуй, никого. Разве что Анте Павелич. Все остальное время – фронт.
– Вы считаете, что попытка похитить маршала Тито – это «фронт»?
– Конечно.
– Но вы, видимо, понимаете, что сделали бы с Иосипом Броз Тито, если бы он попал в ваши руки?
– Так ведь он не попал...
– Гитлер поручал вам убийство Эйзенхауэра?
– Это клевета купленных американских корреспондентов.
(Как только речь заходит об операциях Скорцени на Западе – он становится замкнутым. Он охотно обсуждает свою «работу» на Восточном фронте, работу против нас. Это понятно: у Скорцени такие широкие контакты на Западе, а память там так коротка... Но ведь первыми жертвами Фау-1 стали англичане. Ковентри находится на острове, а не в России или Польше, а Орадур и Лион – во Франции, а не в Югославии или Чехословакии... Бывшие всегда стараются «сохранить лицо». Они умеют говорить о долге, приказе, идее. Они знают, как обыграть святое чувство «солдатской присяги» и «фронтового товарищества», но ведь моих братьев и сестер убили в Минске, когда им было шесть, девять и десять лет, – какая уж тут присяга...)
– А что вы скажете о Тегеране?
– Красивый город. Лет десять назад у меня был там хороший бизнес. Очень красивый город, перспективная страна.
