Она ничего не ответила.
– Что с тобой? А как же мама? – Он помолчал. – Как же мама?
– Я уезжаю. – Она пронзительно крикнула: – Я уезжаю! Уезжаю!
Они стояли лицом к лицу, и Ольга задыхалась от рыдании.
Чарли не мог отвести от нее глаз. Ему стало страшно.
Рука его опять судорожно дернулась. – Ольга, ты не уедешь.
– Тупица! – Она истерически вскрикнула. – Тупица! Глухой идиот! Убирайся отсюда.
Чарли вспыхнул от стыда и замахнулся, словно собираясь ударить Ольгу. Она отскочила назад. Он с горечью посмотрел на нее. – Как ты смеешь! Как ты смеешь так говорить!
Она молчала, тяжело переводя дыхание.
– Зачем ты так говоришь? Ты думаешь, мне приятно, что я глохну? Ты думаешь, я не бросил бы завода, если б нашел другую работу?
Ольга положила руку на грудь. Ее охватило чувство дурноты. Только что сказанные слова давили ее своей тяжестью, и она почувствовала дурноту, глядя на его покрасневшее от стыда лицо.
Он заговорил громче: – Ты думаешь, мне приятно там работать? Думаешь, кому-нибудь приятно работать на гвоздильном заводе? Ах, ты, дрянь! Вот ударю тебя… – Он шагнул вперед. – Ударю…
Ольга согнула плечи и разрыдалась. Чарли смотрел на нее с потемневшим от ненависти лицом.
Ольга вскрикнула и упала на кровать. Она ударилась головой о железную спинку и застонала от боли. Потом сползла с кровати на пол и так и осталась лежать там, плача и колотя ногами.
Чарли смотрел на нее с перекошенным от злобы лицом. Потом повернулся и подошел к двери. Но на пороге он встал, нерешительно глядя на Ольгу. Ему стоило больших трудов заставить себя заговорить. – Ты никуда не уедешь, – сказал он. – И довольно об этом.
Ольга молча поднялась с пола и прислонилась головой к кровати. Она чувствовала себя обессиленной, но все еще продолжала плакать. – Я не могу здесь оставаться, – сказала она. – Я не могу больше работать здесь.
– Что?
Она с трудом повысила голос так, чтобы он расслышал ее. – Я не могу здесь оставаться. Я не могу больше работать на заводе.
– Почему?
– Не могу.
– Что же ты будешь делать?
Она запрокинула голову и всхлипнула: – Я не знаю. Мне все равно.
– Ты с ума сошла? – Лицо его кривилось от боли. – Где ты достанешь работу? Что ты будешь делать? Хочешь умереть с голоду?
– Мне все равно. – Она вскрикнула, и в голосе ее слышалось безудержное отчаяние и горе: – Мне все равно!
– Тебе все равно? – повторил он. – Все равно? А кончишь тем, что будешь двадцатипятицентовой шлюхой! Тебе все равно!
Она качала головой и плакала. – Я не могу здесь работать, Чарли.
