Может быть, это простая случайность, и они схватили для чего-то первого попавшегося. Но нет… Вспоминая разговор на палубе, я пришел к выводу: охотились специально за мной.
Меня вдруг охватила страшная паника. Такая паника, что несмотря на жару, мое тело сразу покрылось холодным потом, а зубы застучали, как в лютый мороз. Я вскочил, потом опять сел. Еще никогда в жизни я не испытывал такого мерзкого страха. Наверно, не стоило об этом писать, но я дал клятву, что буду писать обо всем, что видел и чувствовал, откровенно и честно. Я боялся не потому, что трус, нет, я далеко не трус. Я боялся, потому что не знал, что меня ожидает.
А вдруг это шпионы? Но для шпионов моя персона тем более не представляла никакого интереса. На оборонном заводе я не работал, мать – кондуктор, не конструировала самолетов.
Чем больше я думал, тем нелепее казалось все происшедшее со мной.
От удара голова сильно болела, на затылке образовалась огромная шишка, которая, по-моему, все увеличивалась в размере. В довершение всего мне очень хотелось пить. Я еще раз обшарил каюту. Воды не было. В каюте вообще ничего не было. Во всех порядочных тюрьмах уж воду-то дают заключенным. Мои страдания от жажды усиливала духота. На потные лицо и руки постоянно садились мухи. Видно, это были особые мухи, которые прекрасно ориентировались в темноте.
Я не знал, какое сейчас время суток, но, судя по всему, – ночь, ибо хоть одна щель, пропускающая свет, нашлась бы в этом гробу. Щель навела меня на мысль об иллюминаторах. Как ни скудны были мои познания в области кораблестроения, но что иллюминаторы имеет каждое судно, я знал твердо. Я опять принялся обшаривать каждый сантиметр стен, но, кроме паутины и дохлых мух, ничего не обнаружил. Так я еще раз добрался до люка и без всякой «надежды уперся в него руками. К моему изумлению, люк поддался. Я расширил щель, осторожно выглянул и даже зажмурился – такая яркая луна висела прямо перед моими глазами. Палуба была пуста, очевидно, ее только что вымыли или то была роса – влажные доски тускло отражали луну. Катер шел быстро, совсем рядом бежали темные кусты, стегая белую палубу тенями.
Одним махом я выпрыгнул на палубу. Холодный ветерок обвил потное тело, наполнил легкие ключевым воздухом. До берега было всего каких-то пять-шесть метров. Если разбежаться…
Я отступил к рубке, стараясь не попасть в поле зрения рулевого, если бы тот вздумал оглянуться. Но рулевой был занят своим делом. В проеме окна отчетливо виднелся его затылок.
