– А что именно я должен спрашивать?
– Силы небесные! Тебя же всегда интересует, что я делаю, чем занимаюсь, куда езжу. Как же это сегодня ты идешь мимо и ни о чем не спрашиваешь?
– По мне, – отвечает Кийр, сопя, – можешь хоть в преисподнюю ехать, это меня не касается.
– Как, как? Да остановись же, приятель, я и сам все скажу, раз ты спрашивать не хочешь. Постой на месте, погоди!
– Ну и откуда же ты едешь? – Портной смотрит на Тоотса через плечо. – Из корчмы?
– Нет, зачем же непременно из корчмы. Это у кого же в будний день есть время по таким местам шататься, когда есть дела и поважнее. Ездил – знаешь куда?
– Ну, ну? Разумеется, опять наврешь с три короба.
– Да ну тебя, дурень! Заладил одно – наврешь да наврешь! Когда это было, чтобы я тебе врал!
– Фуй! – Кийр мотает головой.
– Нет, дай мне сказать. Я возвращаюсь из деревни Пуннкюла, отсюда это точнехонько тринадцать верст и еще три четверти – там живет один знаменитый мастер-портной. Его фамилия Пунн. Мой двоюродный брат по дяде.
– Ну а мне-то что до этого? По мне, езди, куда хочешь. Но чтобы поймать тебя на вранье, позволь спросить, как это получается, что твоя фамилия Тоотс, а фамилия сына твоего дяди – Пунн? Сыновья братьев – и разные фамилии?
– Ну и что, дурень, – это же от второго замужества.
– Замужества – чьего? Дяди?
Тоотс прищуривает один глаз, мгновенно соображает, после чего, тряхнув головой и махнув рукой, поправляется:
– Да-да-да, нет-нет-нет! Не дядюшкин сын, а тетушкин! Правда, сын тетушки. Тетушкин сын, тетушкин сын. Не дядюшкин! Вот олух, что ж это я! Тетушкин. Понимаешь, тетушкин сын!
– Ну ладно, мне ясно, что первая твоя ложь погорела, посмотрим, о чем ты дальше врать станешь. Ну, так что там, с этим тетушкиным сыном?
– С этим дядюшкиным – тьфу ты! – с тетушкиным сыном такая история: задумал он вскорости из Пуннкюла в Паунвере перебраться. Он портной – понимаешь? Хороший портной. Первоклассный. И сегодня я отвозил ему весть, дал совет, чтобы он и впрямь переезжал сюда, потому как здесь, около церкви, работы гораздо больше, чем там, в бедной лесной деревушке.
– Ну и что? – Кийр зло смотрит на Тоотса.
– Что?.. Да ничего. Обещал перебраться. Как ты на это смотришь, дорогой школьный друг?
– Гм! А какое это имеет ко мне отношение? Пусть себе перебирается хоть сюда, хоть…
Именно на этом коротеньком слове «хоть» молодой мастер обрывает разговор со своим школьным другом и частит дальше по дороге в Паунвере. Поравнявшись с домом булочника, он накапливает во рту слюну и с удовольствием посылает смачный плевок в направлении окна Длинной Юули.
