— Бартен засадил её шиповником. Кусты так разрослись… словно твой отец хотел, чтобы никто не мог подойти к ней.
Дженева молча кивнула.
— Послушай, а почему ты не вернёшься домой? Неужели тебе так нравится бродячая жизнь, что ты сбежала из дома?
— Я уже привыкла. Вначале мне было очень грустно и одиноко, я даже плакала, но потом… потом мне понравилось. Это почти моя семья. Старый Жоан был добр ко мне, да и его сын не обижает. Я не всегда сыта, а зимой редко удается по настоящему согреться, но… знаешь, как сладко спать в фургоне под стук копыт и звон колокольчика… и как кружат голову одобрительные крики зрителей?…
— Хватит, хватит, а то я тоже сбегу! — шутливо запротестовала Гражена.
— А я не сбегала.
— Как, тебя украли?!! - оторопела девушка.
— Нет. Не украли. Меня отдали, — Дженева поспешила уточнить. — Отец отдал. Вскоре после… похорон.
Гражена недоверчиво посмотрела в её большие, спокойные глаза.
— Не могу поверить, чтобы Бартен мог так поступить. Твои младшие братья… он молчун, но видно, как он заботится о них, и… — она вдруг сбилась и попыталась поправиться. — Странно. Я помню, ты вдруг куда-то исчезла. Я даже спрашивала няню, куда ты подевалась, а она сказала, что ты уехала куда-то далеко-далеко, и что неизвестно, когда вернёшься… А потом так получилось, что Тэиршен тоже перестал приезжать к нам, и мне было одной так грустно…
Она опять сбилась и замолчала.
— Да. Быть одной это грустно, — печально согласилась Дженева. — А Тэиршен был хорошим другом.
Да, он был хорошим другом. А сегодня станет…
Сегодня!
Они почти дошли до цели.
Может, он уже ждёт её. Ждёт её.
А вдруг и Брутваль на постоялом дворе?
— Что с тобой? — донёсся до неё насторожившийся голос Дженевы.
Гражена искоса посмотрела на спутницу.
— Окажи мне одну услугу. Пожалуйста.
— Говори.
— Видишь за углом постоялый двор?
— Ну.
— Зайди туда и узнай, есть ли там… маэстро Брутваль.
— Это не сложно. А если он спросит меня, зачем я его ищу?
— Тогда… тогда передай ему, что тебя послала дочь барона Трене! И что я жду его возле книжной лавки! Понимаешь, мне важно, чтобы его здесь не было.
Дженева хмыкнула на это признание, но, ничего не сказав, отправилась выполнять странное поручение.
Оставшаяся одна Гражена поймала себя на том, что судорожно грызёт ногти.
Очень скоро плясунья вернулась с хорошей вестью:
— Его там нет.
Чувство облегчения, правда, подержалось всего несколько мгновений, ибо росшая как на дрожжах тревога, похоже, не собиралась делиться местом ни с кем другим.
