Счастливое облако почти забытой дружбы и озорных проказ опустилось на девушек, на несколько мгновений не только отгородив их от сегодняшних хлопот, надежд и разочарований, но и заслонив почти непреодолимую пропасть, лежавшую между благородной Граженой и ярмарочной плясуньей, дочерью гончара из усадьбы её отца. Забыв обо всём, они потянулись друг к другу: Дженева слишком сильно скучала по родным местам, чтобы лишить себя радости прикоснуться к ним через "А помнишь?…"; Гражена вдруг запоздало почувствовала, в какое одиночество она шагнула с постоялого двора и жадно ухватилась за подругу такого далекого детства — да ещё и так легко назвавшую его имя…
Не желая слишком быстро расставаться, Гражена предложила погулять вместе, обрадованная Дженева вспомнила об одном местечке, "в котором даже в такой день должно быть не очень людно".
Небесный великан старательно катил солнце в гору.
* * *
Они сидели на скалистом склоне Ясы, бросая камешки в её мелкие волны и весело болтая о разных пустяках. Время текло незаметно — да и не зря же старики говорят, что время, проведенное в дружеской беседе, не засчитывается богами в отпущенный человеку срок жизни?
Когда же разговор сам по себе начал затихать, Дженева вскользь поинтересовалась — не спешит ли куда её собеседница?
— С чего ты это взяла? — насторожилась та.
Девушка хихикнула:
— Да ты через слово поглядываешь на небо.
Словно в подтверждение этого Гражена опять закинула голову вверх — и с ёкнувшим сердцем увидела, как близко солнце к зениту. Прелесть воспоминаний улетучилась, махом вернулось настоящее — вместе со странным чувством, в котором сплавились потерянность и дерзость, уверенность в своём праве на счастье и страх перед неизвестностью.
Гражена перевела взгляд на Дженеву. Та откинулась назад, упёршись локтями в сухую глину пополам с мелкими обломками скал и, довольно зажмурившись, что-то мурлыкала себе под нос. Жёлто-зеленые полосы её вызывающего платья выбились из-под грубых складок крестьянской накидки.
В этом настоящем для неё не было места. И это было грустно.
— Да, мне пора идти… Но ты проведешь меня? — Гражена решила оттянуть неизбежное расставание.
— Конечно.
— Тогда вставай! А то разлеглась тут…
Плясунья лукаво разжмурилась и как-то по-кошачьи поднялась на ноги.
Обратно они шли в молчании. Каждый задумался о своём. Посерьёзневшая Дженева не поднимала глаз от дороги.
— Ты не знаешь, за могилой… Илерины ухаживают? — решилась, наконец, она.
