Поставив точку — и вздохнув от того, что написано было много, а сказано мало — она нашла посыльного и приказала ему отнести письмо на постоялый двор Дубаря. По её расчету, именно с него отец начнёт её поиски. И хорошо, если завтра. А если он уже скачет по улицам города? Его-то не проведёшь байкой о её вдруг загоревшемся желании стать чародеем.
— Когда мы отправляемся? — подошла она к маэстро Брутвалю. Тот путано объяснил, что задержка только из-за подготовки мест для них. — Пусть они поторопятся.
Но вот раздался сигнал на посадку и дело сдвинулось с мёртвой точки. Новоприбывших пассажиров разместили в одной из лодок, и пока девушки с тихими визгами привыкали к неустойчивой опоре под ногами, караван тронулся в путь. С первого судна раздались звуки «отчальной» песни.
Эй, сестра-волна, легче.
Шире, брат-поток, крепче.
Э-э-а-а!
Ветер на крыле, ветер.
День да впереди светел.
Э-э-а-а!
Уставшее за день солнце нависло прямо над горизонтом. Смеркалось. От реки тянуло влажным холодом.
Сидя на грубо сколоченной скамейке рядом с пустой уключиной от весла, Гражена поинтересовалась у маэстро Брутваля, в чём же заключалась пресловутая подготовка их мест. И пока учитель, как обычно, пыхтел перед ответом, которого он не знал, Дженева показала на установленный на тонких деревянных шестах парусиновый тент над их головами. Все остальные лодки такой роскошью похвастаться не могли.
— А ещё они освободили от груза, — добавила она.
Гражена огляделась — и правда, их часть лодки выглядела откровенно пустой. Очень пустой. Чего-то явно не хватало… Чего именно — она поняла сразу, как только Дженева стала вытаскивать из неизвестно когда появившейся у неё корзинки каравай хлеба, полголовки сыра и другую, не менее заманчивую снедь. Пустой желудок наконец-то достучался до её сознания. Когда она по-настоящему ела в последний раз? Вчера? Довольно урча, Гражена тут же принялась помогать накрывать «стол». Оживился и маэстро Брутваль.
— И когда это ты ушпела жапаштись? — спросила Гражена подругу, на радостях забыв об Этикете, строго-настрого запрещавшем говорить с набитым ртом.
— Ну, времени и у тебя было много, а вот знаний о том, что самое главное в дороге — мало, — хихикнула та. — Я даже успела перезнакомиться с нашими попутчиками. И узнать, почему мы плывём в ночь.
Такое действительно случалось редко. Обычно по реке двигались только в светлое время суток, останавливаясь для ночлега на берегу. Но вот только сейчас, между желанием принять участие в сегодняшней ярмарке и необходимостью на следующее утро доставить кое-какой товар в Воденицу, расположенную в сорока верстах от Астагры, оказалась ночь на реке. Братья рисковали — в темноте легче сесть на мель или налететь на скалистый островок, которыми богата Яса в этих местах.
