Андрий вырвал палку из его рук.
– Ты за что его ударил, колбаса вонючая? На, получи сдачи! – И Андрий ловко сбил с головы торговца котелок.
– Держите его! Поли-ици-я! – заорал тот, схватившись рукой за лысину.
По мостовой зацокали копыта.
– Это что за сборище? – С высоты коня Эдвард Могельницкий окинул презрительным взглядом столпившихся у тюрьмы. – Поручик Заремба, очистить площадь!
– Ра-зой-дись! – скомандовал Заремба.
Над головой его сверкнул палаш.
Толпа шарахнулась и побежала, опрокидывая все на своем пути.
Отряд легионеров у ворот тюрьмы взял ружья наперевес. Это могло служить и приветствием командиру, и острасткой для толпы.
Пробежав два квартала, Раймонд, Олеся и Пшеничек остановились. Разогнав толпу, легионеры ускакали.
– Где же Андрий? Вы его не видели? – волновалась Олеся. От бега щеки ее раскраснелись, она глубоко дышала.
Молодой пекарь посмотрел на девушку, затем на Раймонда и грустно улыбнулся.
Из переулка вынырнул Птаха. Он бежал легкими скачками, вертя в руках палку.
– А-а-а! Вот вы где! Фу… Я отстал маленько… – Смех сверкал в его глазах.
Подбежав к друзьям, он прислонился к забору и захохотал.
– Эх, если бы вы видели, как он улепетывал! Умру! Когда все кинулись, я колбасника еще раз наддал палкой. Он как стрибанет! Да так быстро, что я его насилу догнал. Дал ему на прощанье еще раз! Он от меня, как от черта, в подворотню…
Пшеничек тоже смеялся.
Раймонду и Олесе, глядя на них, трудно было сохранить серьезность.
– Я с тобой никуда больше не пойду. Только осрамишь… Вот не знала, что ты такой хулиган…
– Что же, я не виноват, что сегодня день такой скаженный, – беспечно ответил Андрий.
– На, приятель, палку. Тебя ею били, так и возьми себе на память… А скажи, наших заводских ты там не видел? Патлая, Широкого? – спросил Андрий пекаря, подавая ему палку.
– Ну, как же! Я вместе с ними сидел. Хороший человек Василий Степанович! Все заводские вместе… С ними еще Пшигодский один. Тоже хороший человек, – с трудом подбирал украинские слова Пшеничек.
– А знаешь что? – подумав, сказал Раймонд. – Пойдем к жене Василия Степановича, ты ей все расскажешь.
Да он и так просил передать ей кое-что.
– Ну, вот и пошли. Давай познакомимся.
– Господин капитан, один из освобожденных хочет сообщить вам что-то важное. – Начальник тюрьмы показал на Дзебека.
– Ну, что там? Быстро! – сказал Врона, войдя в канцелярию.
– Прошу позволения, ясновельможный пане, поздравить вас с победой! Я сам поляк, и я… – патетически начал Дзебек.
