Он поднялся по стремянке и заглянул в кабину. Знакомые запахи лаков заставили учащенно забиться сердце, перехватило дыхание. Неодолимо захотелось протянуть руку к стройным рядам тумблеров, естественным, как дыхание, жестом врубить системы, запросить разрешение и нажать кнопку запуска…
Кажется, еще вчера все это было возможным. Еще вчера ему весело подмигивали приборы, нетерпеливо подрагивая стрелками, с готовностью ждал команды многотысячный табун лошадиных сил, втиснутый в чрево фюзеляжа, гостеприимно раскатывалась по зеленому полю до самого неба бетонная дорожка – пожалуйста, взлетай…
– Еще вчера… Черта с два! Все это было в прошлом веке! При царе Горохе! До нашей эры!
– Летели над морем – внутри так и дрогнуло, – услышал Чиж голос Руслана Горелова. – И зачем я ушел из морской авиации?
Чиж улыбнулся, и взгляды их встретились. Руслан придержал Муравко и вскинул ладонь к шлему.
– Товарищ полковник, лейтенант Горелов закончил переучиваться и благополучно возвратился домой на новом самолете.
– Здравствуйте, Павел Иванович, – расплылся в улыбке и Коля Муравко.
Они обнялись.
– Возмужали, повзрослели, ум в глазах, сила в бицепсах, – приговаривал Чиж.
– А Лизавету мою не видели? – В глазах Руслана трепетало нетерпение.
– Цветет твоя Лизавета. В кино с кавалерами бегает.
– Скажете, Павел Иванович, – не поверил Руслан.
– А ты спроси сам – с кем она ходила, – добавил Чиж и подмигнул Руслану.
– Вы разыгрываете, Павел Иванович?.. – Руслан уже насторожился.
– Расскажите-ка лучше, как новый аппарат? – спросил Чиж.
– Новый аппарат дремать не дает! – вклинился в разговор подошедший Новиков. – Соскучились мы без вас, дорогой Павел Иванович!
С Новиковым Чиж расцеловался.
– Соскучились, а ни одного письма.
– Не до писем было, честное слово. За три месяца такого зверя одолели! – Новиков кивнул в сторону самолетной стоянки. – Благоверной всего одну писульку послал. Он же из нас все соки выдавил, жеребец этакий! – В голосе замполита звучали ласковые ноты.
Подбежавшую Юлю летчики встретили не в меру радостными возгласами.
– А где Ефимов? – спросила Юля.
– Мы спорили, – улыбнулся Муравко, – не знали, кого ты больше всех ждешь. Теперь ясно – Ефимова!
– За проницательность – пятерка, – улыбнулась в ответ Юля. – К Ефимову приехала женщина. Нина Михайловна. С утра томится возле КПП. Увидите – передайте.
– Везет же некоторым, – продолжал все в том же тоне Муравко.
– Заслужили, значит, – парировала Юля.
Новиков и Чиж отошли несколько в сторону от молодых летчиков, и до Чижа долетали лишь отдельные фразы, из которых он понял, что Юля просит Муравко выступить перед студентами института авиаприборостроения, в котором учится, а Муравко хочет переложить эту просьбу на Руслана. «Прирожденный оратор, хлебом не корми, дай только о морской авиации поговорить».
