– Вот товарищ майор тоже интересуется Петровым – настолько, что даже приехал сюда издалека. Ну-ка, товарищ капитан, расскажите майору об этом мерзавце. Вы о нём, по-моему, больше всех знаете.
Сидоренко встал и, не торопясь, ясно и сжато доложил всё, что касалось Петрова.
– …Таким образом установлено, что он никогда не был тем человеком, за которого себя выдавал, и взят под стражу для дальнейшего следствия, – закончил Сидоренко.
– Ну, как работают следователи в нашем «хозяйстве»? – с нескрываемой гордостью спросил командующий майора и, не дожидаясь ответа, уже серьёзно продолжал, обращаясь к Серебрякову: – Товарищ полковник, что дальше делать с тем негодяем, вы, конечно, уж завтра решите с майором. А сейчас, – он взглянул на часы, – не буду задерживать и прошу позаботиться о госте.
«…И целый месяц не мог ни говорить, ни двигаться. Даже руки и ноги, как плети, были. И вот первое, что я делаю, – пишу вам. Третий день пишу, трудно ещё. Ох, и мучился же я! – голова стала ясная, а никак не могу, чтобы меня поняли. А пистолет тот у меня изъяли в ОПГ 1777 «ж». Там он и остался.
С гвардейским приветом сержант Геннадий Костылёв».
Строгие глаза майора, перечитывавшего досланное к документам письмо, были полны тёплой участливости к беде сержанта и благодарности к нему. Положив письмо, майор в упор посмотрел на сидевшего перед ним человека, взгляд этот уже не выражал ни ласки, ни участия.
– Ну, вам ещё не надоело это комедиантство?
Человек открыл рот, взглянул в глаза майора и вдруг молча кивнул головой.
– Да, я скажу вам всю правду.
– Итак?..
– Меня зовут Рихард Вегенер. Я – офицер разведывательной службы Германской империи. Четыре месяца тому назад я выбросился с парашютом в районе Белянки, где встретил лейтенанта Петрова, следовавшего в часть по назначению. Видя, что он боится фронта, я предложил ему свободу и гарантию жизни в обмен на личное дело, документы и кое-какие сведения из его биографии. Мы договорились.
В наш тыл уходил мой предшественник, обер-лейтенант Отто Гурке, и я отправил с ним вашего лейтенанта. Так я стал Петровым. Подмена фотографии в личном деле и небольшая операция для получения шрамов на тех местах, куда был ранен Петров, было пустяком.
В части мне было легко вести свою роль, тем более, что моей единственной задачей было проникнуть в ряды Советской Армии и ждать, когда я потребуюсь. Я ничего не сделал плохого за это время и даже не имею никаких сведений о других наших людях, ибо порученец сам должен был разыскать меня, когда настанет время. Мне ещё ничего не доверяли. Это было моим первым заданием.
