С обзорной площадки Илья ушел не сразу. Потеряв сначала Вадика, а вскоре и Андрея, он хотел спуститься вниз, но передумал и решил посмотреть на салют – когда еще удастся!
Хвостатые звезды, словно всплывая из омута, втыкались в темнеющее небо и разбухали разными, на любой вкус, букетами. На башне выключили свет, и огненные блестки, пролетая мимо окон, отражались в лицах желтым и голубым.
Каждый залп сопровождался криками «ура!», и Илья с внезапным раздражением подумал, что со времен первых китайских фейерверков вряд ли что-то изменилось.
Незадолго до конца представления он протиснулся к центру площадки и зашел в пустой лифт. Самые предусмотрительные последовали его примеру, большинство же осталось в зале, чтобы через несколько минут устроить свалку и в переполненных кабинах отдавить друг другу ноги.
Когда Илья оказался на улице, техники уже начали разбирать пусковые установки. Короткие квадратные фургоны с эмблемами Дня Единения Народов подъезжали к площади и выстраивались в четыре колонны.
Илья прошел вдоль вереницы одинаковых грузовиков и, остановившись у торговых автоматов, нажал кнопку на своем браслете. Затем поднял руку и, изобразив задумчивое ковыряние в ухе, сказал:
– Царапин вызывает.
– Секунду, Царапин, – отозвалось в черепе. – Связь не прерывать. Жди.
– Хорошо, жду.
– И не трепись, – велел голос. – Стой молча!
Кожу на затылке защекотало, но почесаться Илья не решился – кругом были люди.
Колонны раскрашенных фургонов постепенно сдвигались вперед. Когда с Ильей поравнялась очередная машина, он не обратил на нее внимания – разве что ход у нее был полегче, без вибрации и гула.
Внезапно три буквы в слове «Единения» выделились из ряда и скользнули вверх. В черном проеме появились руки и медленно, как во сне, взяли Илью за шкирку.
Спустя мгновение он оказался внутри. В кузове было темно – как раз настолько, чтобы не увидеть лиц двоих сидевших там мужчин. Илье надавили на плечи, и он волей-неволей опустился на жесткую скамейку – попутно соображая, что за спиной тоже кто-то есть.
– Докладывай, – сказал голос.
Впервые за эти годы Илья слышал его не через вшитый за ухо динамик, а естественным образом – самими ушами, причем двумя.
