Загон | страница 71



На обзорной площадке было суетно и невообразимо тесно. Башня, у основания такая широкая, что и за полчаса не обойдешь, вверху сужалась до круглого зала метров десяти в диаметре. Восемь скоростных лифтов привозили все больше и больше народу, тогда как покидали площадку немногие.

Андрей попытался протолкнуться к прозрачной стене, но впереди мельтешила группа детей, и за чубами-хохолками-косичками были видны только серые, какие-то несвежие облака.

– Давай руку, – сказала Гертруда ему прямо в лицо, придвинувшись так, что пихни кто-нибудь Андрея сзади, они бы ударились лбами. – Давай руку, потеряемся. И Вадик пусть возьмется, и третий ваш… Илья, да? Держитесь все вместе. А то аукаться тут… Внизу тоже не встретитесь, там скоро такая же давка будет. Люди к салюту подтягиваются.

Она говорила что-то еще – покачивалась, пропуская к окнам особо нетерпеливых, рассерженно оглядывалась, пока не оказалась прижатой к Андрею вплотную.

Он вдруг обнаружил, что ее нос с симпатичной горбинкой – ничто по сравнению с пушистой, отливающей фиолетовым челкой и голубыми глазами. Остального он уже не видел – Гертруда подошла слишком близко, и взгляд расфокусировался.

Какая-то грудастая дама, протискиваясь, толкнула его в спину – или Андрей сам толкнулся, чтоб отшатнуться обратно, – и они с Гертрудой прилипли друг к другу. Андрей помнил, что юбка на ней легкая, практически несуществующая, однако теперь он это не только знал, но и ощущал. За то мгновение, пока Гертруда отступала, он успел почувствовать ее мягкий живот, ее ноги – сильные и теплые, как будто его собственные, и узкую полоску ткани, при мысли о которой кружилась голова.

– Что у тебя в кармане? – спросила Гертруда.

– В кармане?.. Носовой платок… кажется.

– Давно не стирал? Очень жесткий. – Она улыбнулась левым уголком губ – вроде как полуулыбнулась, и подвела Андрея к освободившемуся у окна месту.

Сквозь рваную летящую дымку проглядывали квадратные горошины домов. Красные, желтые, голубые крыши были рассыпаны в невероятном беспорядке – градостроители боролись с любой, даже самой ненавязчивой системой и разбросали строения так, что в городе нельзя было найти двух хотя бы приблизительно похожих кварталов.

Улицы, немотивированно изгибаясь, пересекались где под прямым углом, где под острым, а иногда сходились настолько плавно, что на перекрестках умещались лишь узкие косы газонов.

Далеко, почти на пределе видимости, громоздился темный остров с тонкими, как карандаш, высотками и многоуровневыми эстакадами – Андрей угадал в нем деловой район, пресловутый Москва-сити. Все остальное пространство, до самого горизонта, было усеяно разноцветной мозаикой жилых домов.