Профессор посидел, раскачиваясь, и медленно встал.
– Благодарю за угощение… чер Андрей Белкин, – добавил он после паузы. – Полиции я не нужен? – обратился он к дознавателю.
– Если готовы сообщить что-нибудь конкретное – милости просим. А нет – дело ваше. Про «неотложку», извините, в протокол заносить не буду. С таким протоколом, и меня в клинику отправят, за компанию.
– Ну да, ну да, – пробормотал профессор. – Всего хорошего.
Андрей не тронулся с места. Никита Николаевич сам доковылял до двери, сам себе открыл и сам же закрыл.
– Взял и обидел человека, – равнодушно сказал Белкин.
– А вы что не обиделись? – так же равнодушно молвил Андрей.
– Мне по должности не положено.
– А что за ним не пошли? Вы им так интересовались…
– Ты теперь представляешь куда больший интерес.
Иван Петрович собрался сесть в освободившееся кресло, но что-то углядел возле кровати и, нагнувшись, подобрал книгу.
– Федор Достоевский, – прочитал он на обложке – Ты это серьезно?.. У меня дочь на него жалуется, говорит – лучше метлой махать, чем экзамен по литературе.
– Хочет – пусть машет.
– Ей всего семнадцать лет, и уже четыреста баллов. у меня на нее большие надежды. Обгонит отца, как пить дать. Еще и гнушаться будет.
Андрей разгреб на столе горку крекеров и молча сгрыз какое-то животное.
– Я тоже в свое время споткнулся, – продолжал Белкин. – Об этих, Карамазовых. Спасибо, юридическая академия – не филфак. Кодексы, психология, тактика допроса…
Он громко захлопнул книгу и посмотрел Андрею в глаза.
– Что тебе сказал наставник? Язык проглотил? Хорошо, только «да» и «нет». Ты на голову что-нибудь надевал? Кольцо такое, с проводами.
– Нет, – честно ответил Андрей. Ему даже не пришлось складывать пальцы «крестиком» – проводов действительно не было.
– Тебя в пять лет забраковали. Ты, наверное, уже и не помнишь, как контроль проходил. Датчики и считывающий блок. Блок через терминал подключается к Сети и связывается… с чем-то там связывается. Я не инженер, ты понимаешь. Но это делается только три раза, после двадцати лет полному контролю никто не подвергается. Потом уже проще, по сетчатке. Это тебе знакомо, это мы все каждый месяц…
Иван Петрович подошел к окну и застыл, будто хотел увидеть, как в доме напротив убивают Аристарха Павлова.
– Зачем тебе статус мерили? Тебе тридцать два года, твой ИС давно сложился, и ничего нового в тебе уже не появится. Плюс-минус процент, ерунда.
– Это незаконно?
– Если б было незаконно, я бы кинул твоего наставника мордой в пол, и все показания он давал бы, лежа на животе. Но это всего лишь непонятно. Всего лишь. Задержать его я не могу. Блок считывающий был? – резко спросил Белкин. – Был блок?!
