Профессор не отвечал.
Андрей встал и тревожно побродил вдоль сумасшедших картин. Затем резко повернулся к экрану, будто хотел застать кого-то врасплох. Ничего. Зеленый фон и мигание курсора.
Он набрал номер снова. Снова молчание. Усевшись в кресло, Андрей решил достать профессора во что бы то ни стало, но его прервал посторонний вызов.
– Это я, – сказала Белкина. – Ваш адрес в памяти остался… Я выяснила, где отец.
– Секунду!
Андрей вскочил и, порывшись у Вадика на полках, взял какой-то толстый грифель.
– Только у него дома никого нет. Автоответчик передал, что отец на работе. Где работа, я тоже записала. Бибирево-36, конвер… конверт… – Она запнулась и посмотрела в мятый листок.
Андрей отложил грифель в сторону.
– Конвертер?!
– Ага. Конвертер. Еще у автоответчика специальное послание для Белкина – однофамильца или родственника, там не указано.
– Диктуй!
– А чего диктовать? Это я так запомнила: «Не рой яму глубже».
– Что? Может, «себе яму»? Ты не перепутала?
– Нет. Просто «яму», без «себе». «Не рой глубже» И все.
Андрей откинул голову на спинку и бездумно уставился в потолок. У него, у чера, контроллер определил две тысячи баллов интеллект-статуса. У дознавателя Ивана Петровича – меньше ста пятидесяти. Андрей всю жизнь мечтал поменяться местами с кем-нибудь из нормальных людей. Но он и представить не мог, что однажды это произойдет.
– Вы ведь где-то недалеко? – спросила девушка. – Тоже в каком-то Бибиреве? Их так много…
– Много. И не дай тебе бог научиться их различать.
– Но вы же не из блока. Вы из… «неотложки»?..
В ее глазах впервые возник интерес, она даже скинула со лба светлую челку – чтобы лучше видеть своего героя.
– Оттуда, – кивнул Андрей. – О моем вызове ты навсегда забудешь. А отца забывать не смей. Навещай его.
– Ага… Каждый месяц? – осторожно осведомилась она. – Или можно реже?
– Бесполезно… – сказал Андрей. – Просить, убеждать… Все бесполезно. Отбой.
Он выдернул монитор из Сети и, обойдя стопку загрунтованных холстов, запер дверь. На пятнадцатый этаж он из принципа спускался в лифте, хотя по лестнице было и проще, и быстрей.
– Ты что такой расстроенный? – спросила Эльза. – С кем разговаривал?
– Ни с кем. Никого нигде нет.
– Долго ты это… «ни с кем», – заметил Вадик.
– Еще картины твои рассматривал.
– Ну?! – оживился он.
– Шедевры, – без энтузиазма ответил Андрей. – Так… Супа я похлебал бы, да времени мало. Мне еще съездить кой-куда. Вы остаетесь здесь! – не давая возразить, объявил он. – Здесь безопасней.
