– Нет еще, – ответил Оборн.
– Он прошелся по прямой, нашел вслепую кончик носа?
– Еще нет.
– Скверно, офицер. Делайте то, что вам положено.
Оборн кивнул, однако не стал приставать к Тиллмэну.
Лаббок заглянул под одеяло.
– Обезглавленная потаскушка, Джексон. Что по этому поводу думаешь?
– Думаю, что это предельно паршиво.
– Послушайте, ради всего святого, – сказал Тиллмэн. – Какого хрена вы так со мной разговариваете? Я думал, мы кореши.
– Вот как? А я вот не думаю, что мы с вами кореши. Знакомые, это допустим. Но даже будь мы с вами и впрямь корешами, дело очень серьезное и мы должны отнестись к нему с максимальной серьезностью. Так что пивко мы с вами пить не будем, по плечам друг другу хлопать тоже не будем и рассказывать друг другу похабные истории не будем. И давать ложные показания тоже не будем.
– Ради всего святого, я и не собирался давать вам ложные показания.
– Мне бы не хотелось, чтобы вы так часто суесловили, мистер Тиллмэн, – сказал Джексон. – Я, знаете ли, набожный католик.
Подъехал лейтенант полиции в форме. Лаббок, Джексон, Оборн и Шуновер тут же слетелись к начальнику, как мотыльки на пламя. Минуты три они о чем-то докладывали ему приглушенными голосами. Время от времени оба детектива и лейтенант посматривали в сторону Тиллмэна.
Сирена "скорой помощи" взревела на расстоянии пяти кварталов отсюда. И тут же, волчицей, отвечающей на любовный призыв, взревела вторая сирена, с противоположной стороны.
Лаббок и Джексон подошли к Тиллмэну. Лица обоих сияли.
– Ну что, сукин сын, в большое дерьмо мы вляпались, – воскликнул Лаббок.
– Пару минут назад Эммет сказал буквально то же самое, – радостно объявил Джексон, как будто подобное совпадение само по себе создавало повод для веселья.
– Вот так история! Дружище Эммет вечно найдет, куда вляпаться. Верно, старина?
– Ради всего святого, парни, ну, и страху вы на меня нагнали, – воскликнул Тиллмэн. Он хотел было похлопать Лаббока по плечу, но тот увернулся, и актер вспомнил все предупреждения, которые делали ему Кейп и даже Свистун. – Вы повели себя так, словно меня впервые увидели.
– Ну, понимаешь, Эммет, мы консультировали ваш сериал только восемь недель, а потом нас уволили.
– Я не знал об этом.
– Да, велели нам убираться на все четыре стороны, – сказал Лаббок.
– А с какой же стати?
– Честно говоря, сами не знаем.
– Хотя… – встрял Джексон. – Нам намекнули, будто ты к этому руку приложил.
– Да ради всего святого… мне так жаль…
– Забудь об этом. Никаких обид.
