Гудон видел, что ворота форта до сих пор зияют, словно распахнутая пещера. Выбежало несколько солдат, но ни один даже не попытался закрыть их. Потом кто-то, похоже, навел порядок, и защитники форта стали толкать две огромные деревянные створки на место. У Гудона свело желудок – он сообразил, что Краснорукие не успеют помешать им – и затем с восторгом увидел, что Макон не свернул, как было намечено, а повел улан прямо к воротам. Пехота Хаксуса рассыпалась перед ними, и уланы ворвались в форт; через какие-то секунды Гудон и его воины последовали за ними.
Как только миновали ворота, Гудон убрал саблю в ножны, спешился и выхватил короткий меч. Несколько вооруженных противников уже разбегалось в разные стороны, а остальные все еще оставались в палатках или только-только выскакивали, пошатываясь, полуодетые, теряясь в догадках, что означает весь этот шум. Гудон поручил одному эскадрону охранять вход, в то время как остальные рассыпались и начали резню. Сначала он стоял поодаль, заботясь об усилении натиска всюду, где возникало впечатление, что защитники начинают организованное сопротивление, но когда появился сам Линан, Гудон сдал ему командование и бросился в бой, упиваясь переполнявшей его неистовой яростью.
Линан заставил Салокана наблюдать за побоищем. Резня продолжалась почти все утро, и в последние часы дело сводилось всего лишь к окончательной зачистке, при которой разбежавшиеся кто куда вражеские солдаты извлекались из своих укрытий или из груды тел, где они притворялись мертвыми. Когда все было закончено и не осталось ни одного живого врага, Линан вместе с Салоканом прогулялся по форту. Было пролито столько крови, что земля покрылась красной грязью, налипающей на носки королевских сапог. Салокан пытался не смотреть на убитых – но куда бы он ни поворачивал голову, ему попадались на глаза тысячи его солдат, превратившихся в падаль. Он закрыл глаза – но продолжал чувствовать запах крови и дерьма, слышать тяжелое дыхание измотанных в бою четтов. В конечном итоге он стал больше бояться темноты, чем света. Закончив экскурсию, Линан наклонился к Салокану и прошептал ему прямо в ухо:
– Я сделаю то же самое с каждым фортом и лагерем, с каждой фермой и деревней, с каждым городишком и городом в Хаксусе, которым ты не прикажешь сдаться. И каждый раз ты будешь стоять рядом и смотреть.
Дженроза отказалась войти в форт. Она слышала жужжание мух на расстоянии сотни шагов. Ее затошнило. Она отвернулась, но что-то не дало ей уйти. Она застонала.
