Наследство - Саймон Браун

Эйджер устроился за столиком в таверне «Потерявшийся моряк».

Ему еще не исполнилось и сорока, однако со времени войны он был калекой, а кроме того, природа создала его для бродяжничества.

Сейчас ему хотелось спокойно пропустить стаканчик-другой пива.

Старый солдат поерзал на месте, пытаясь найти удобное положение, которое облегчило бы боль в его сгорбленной спине, но его попытки не увенчались успехом: много лет назад вражеская секира перерубила сухожилия и кость, впившись в его тело так глубоко, что этой ране не суждено было зарубцеваться до конца. Морщась от привычной боли, он отхлебнул из поставленного перед ним сосуда глоток напитка, ощутил странный сладковатый вкус подогретого пива, приятно защекотавшего глотку, и только после этого огляделся.

Еще не наступил тот час, когда народ валом валил в питейные заведения, и, хотя в просторном зале таверны было достаточно посетителей, нельзя было сказать, что помещение переполнено. Между столами сновали слуги в фартуках, выслушивая заказы и поднося напитки. Публика за столами являла собой пеструю смесь из торговцев, моряков, были здесь и солдаты, получившие короткий отпуск, рабочие местных доков, несколько шлюх. Когда Эйджер входил в таверну, он поймал на себе два или три интригующих женских взгляда, однако в следующий миг женщины замечали его безобразно искалеченную горбом спину и одинокий глаз, после чего быстро отворачивались. Он не испытывал ни малейшей досады, его это попросту не волновало. Вот уже пятнадцать лет он не спал с женщинами, и теперь любовные утехи стали для него не более чем воспоминанием. Ни одна женщина на свете не могла бы пробудить в нем несбыточных желаний. Неожиданно кто-то опустился на свободное место напротив него. Эйджер поднял голову и увидел перед собой юношу, одетого по-крестьянски в шерстяные штаны, грубую рубаху и заляпанный грязью плащ. Лицо юноши было чистым, карие глаза пристально смотрели на Эйджера. Юноша наклонил голову в знак приветствия, и Эйджер ответил ему таким же поклоном, отметив про себя, что вокруг было достаточно свободных столов.

— Вы были солдатом, — напрямик заявил юноша. — Я сужу потому, что и прежде мне приходилось видеть подобные раны.

— Нет ничего удивительного в том, что у человека лишь один глаз, — спокойно отозвался Эйджер, — да и горбатыми рождаются многие.

— Но людей сразу с двумя подобными увечьями можно увидеть не так уж часто. Может быть, ваш глаз выбит стрелой? А спину повредила алебарда или копье?