– Если я нарушу свое слово, предайте меня, боги, такой же смерти, какой я предаю ягненка! – и с этими словами размозжил ягненку голову.
После такой клятвы карфагенянам казалось, будто сами боги поручились каждому в отдельности, что надежды его сбудутся, и все с нетерпением ждали сражения. Римский же лагерь, напротив, был охвачен унынием. Мало того, что римляне вообще сомневались в своих силах, – их пугали вдобавок дурные предзнаменования. Средь бела дня в лагерь забежал волк, перекусал всех, кто ни попался ему на пути, и благополучно ушел от погони. На дерево, в тени которого стояла палатка консула, уселся рой пчел. Корнелий совершил особые жертвоприношения, чтобы утишить гнев богов, о котором возвестили злые знамения, а затем во главе конницы и легкой пехоты вышел на разведку. На полпути к неприятельскому лагерю он повстречался с Ганнибалом, который тоже осматривал местность с отрядом конницы. Увидев густые облака пыли, которые с каждой минутою сгущались все больше, и римляне, и пунийцы остановились и принялись строиться к бою.
Впереди консул Корнелий Сципион разместил легковооруженных пехотинцев с дротиками и галльскую конницу; римская тяжелая пехота и лучшие силы союзников составили тыловую линию. У Ганнибала середину строя заняли испанские всадники, а оба крыла – нумидийцы. Едва успел прозвучать боевой клич, как легкая пехота римлян показала спину и укрылась между отрядами тыловой линии и даже позади них-. Галлы тоже бежали, и в бой вступила римская конница. Но испанцы успели придвинуться вплотную к рядам тяжелой пехоты, пехотинцы пугали лошадей, расстраивая все действия конников, так что многие падали на землю, а многие спешивались и сами, чтобы выручить товарищей.
Беспорядочная конно-пешая схватка длилась до тех пор, пока нумидийцы не обошли римлян с обеих сторон и не ударили им в спину. Начинается паника, ее усиливает весть, что консул ранен. Впрочем, опасность, грозившая Сципиону, тут же рассеивается благодаря отваге и находчивости его сына, которому тогда едва сравнялось семнадцать лет. (Этому юноше предстояло спустя много времени со славою завершить войну и получить за блистательную победу проявите «Африканского».) Конники окружают раненого и, Прикрывая его не только оружием, но и собственной грудью, в строгом порядке отходят к своему лагерю.
Первая битва с Ганнибалом достаточно убедительно показала римлянам, что они слабее противника в коннице и что, стало быть, просторная равнина между Альпами и Падом для них невыгодна. И в ту же ночь они снялись с лагеря и поспешили к Паду. Ганнибал пустился следом, но римляне переправились благополучно: в руки неприятеля попало не более шестисот человек, которые замешкались на берегу, разрушая мост (его разрушили с обоих концов сразу, так что середина была подхвачена и унесена течением).
