Поймите – как ни горько в этом убедиться, – что не славы ищем мы в нынешней войне, но спасения родины, не за Сицилию и Сардинию боремся, как тридцать лет назад, но за Италию. Нет за нашей спиною другого войска, которое остановит неприятеля, если обратимся в бегство мы, нету других Альп, которые встанут у него на пути и дадут нам время снова собраться с силами. А потому здесь мы будем биться с таким же упорством, с каким бились бы под самыми стенами Рима.
Обратился с речью к своим воинам и Ганнибал. Но предварительно он велел привести пленных горцев и спросил, «то из них согласен сразиться друг с другом под условием, что победитель получает свободу, доспехи и коня. Все, как один, захотели испытать счастье с оружием в руках, и тогда Ганнибал предложил им бросить меж собою жребий. Те, кому выпадало сражаться, от радости пускались в пляс, неистово скакали и прыгали – по обычаю всех галлов. Так составилось несколько пар, и начались поединки, до того разгорячившие и раззадорившие всех зрителей – не только пленных, но и карфагенян, – что погибших храбрецов восхваляли едва ли не громче, чем оставшихся в живых.
Видя это всеобщее воодушевление, Ганнибал поспешил открыть сходку.
Он сравнивал участь своих с участью пленников, которые только что боролись и умирали у них на глазах, и утверждал, что их собственное положение ничуть не легче. Слева и справа они заперты двумя морями, за спиною у них – Альпы, впереди – широкий и бурный Пад. Победить или погибнуть в первом же сражении – иного выбора нет. Зато победителям судьба сулит неслыханно щедрую награду.
Он уверял своих, что победа над римлянами совсем не так трудна, как может показаться с первого взгляда, что карфагенское войско и опытнее, и сильнее римского, а начальников и сравнивать не стоит – настолько он, Ганнибал, выше консула Корнелия.
– Мы нападаем, – говорил он, – а у нападающих всегда больше отваги и бодрости, чем у тех, кто вынужден отражать нападение. Нам некуда бежать, и потому нам не позволены ни робость, ни малодушие: если удача склонится на сторону врага, надо искать смерти в бою, а не спасения в бегстве. И если все твердо запомнили и усвоили эти слова, вы уже победили, потому что самое острое и самое победоносное оружие, какое только дали людям бессмертные боги, – это презрение к смерти.
Римляне принялись наводить мост через Тицин, а Ганнибал тем временем отправляет отряд нумидийской конницы грабить владения союзников римского народа, чтобы заставить эти галльские племена отказаться от союза с Римом. Когда же мост был готов и римляне, завершив переправу, разбили лагерь в семи или восьми километрах от карфагенского лагеря, Ганнибал созвал еще одну сходку и опять обещал воинам богатейшие награды – деньги, землю в Италии, в Африке, в Испании (кто где пожелает), полные права гражданства в Карфагене (тем, кто ими не владел), даже свободу рабам, которые примут участие в битве вместе со своими хозяевами (хозяевам он пообещал вернуть по два новых невольника за каждого отпущенного на волю раба). А чтобы никто не сомневался, что все обещания будут исполнены, он взял в правую руку камень, левой ухватил за шею ягненка и воскликнул, обращаясь к Юпитеру и остальным богам:
