Наконец, воин-урру остановился на площадке перед большой хижиной - высота ее купола равнялась бы высоте окон второго этажа в том же Кассене! Урру указал юноше на вход - здесь в качестве занавески была большая медвежья шкура. Внутри Тьюго оказался на дорожке из чистого речного песка, которая шла к самому центру, к очагу, где сейчас пылал большой костер. Справа и слева от нее располагались сидячие места в два ряда, окружающие очаг и покрытые кусками мохнатых шкур - в качестве мягких подстилок. На каждом таком месте находился один урру. Напротив входа, за очагом, были три места, сложенные несколько выше прочих из плоских отесанных камней. На "троне", в центре, восседал вождь Вурраак, слева от него - его жена, Главная Мать всего племени, а справа - седоголовый урру с ожерельями из клыков кабанов и медведей, с резным деревянным посохом в одной "руке". Сзади вошел воин-урру, принес "табурет" для Тьюго и установил его почти в самом конце дорожки, недалеко от огня, а потом удалился.
Седоголовый, видимо, шаман или верховный старейшина, встал со своего места и трижды стукнул посохом по поверхности плоского камня, что лежал у его ног. Слева сзади к Сольверу подошла Уррура - она стала исполнять роль переводчика и поэтому держала свою "руку" на левом виске Тьюго.
Седоголовый, шаман Вуул, провозгласил:
"Да поможет нам Великий Свет, породивший нас, найти истину!"
Потом он заговорил:
"Слушайте, племя рода урру! Сегодня в наших руках, прямо здесь, оказались двое из рода людей. Их соплеменники стали преследовать, ловить и убивать нас!"
Над собранием пронесся грозный рык десятков голосов.
"Нам нужно рассудить справедливо, виновны ли эти двое в преступлениях своих единокровников или мы вправе отпустить их, как не несущих нам никакой опасности! - продолжил шаман. - Теперь выслушайте рассказ нашего вождя, что он видел и что знает!"
Вуул сел, а Вурраак встал с места, вынув из-за спины свой огромный двухсторонний топор. Он взял оружие в обе лапы, поднял над головой и сказал:
"Свободное племя, охотники! Это оружие в нашем роду переходит от отца к сыну уже не одину сотню лет, но еще не было такого, чтобы нас, воинов, загоняли в угол, как трусливую дичь. Люди стали сильны и опасны для нас! Вы знаете так же, что мы помним тех из их рода, что водили с нами дружбу и учили тому же своих детей. Мы ценим мир, но теперь слишком много наших братьев убито или уведено неизвестно куда. Другие Мыслящие тоже говорили, что их преследуют. Прошу вас помнить, что от того, что будет решено здесь зависит, будем ли мы воевать с людьми или нет. Хорошенько запомните это!
