«Признание, самооговор – царица доказательств. Опять все та же песня», – подумал Маньковский, чувствуя, как в нем закипает злость. Но, сдержав себя, произнес спокойно:
– Инженер категорически отвергает выдвинутые против него обвинения…
– Значит, вы, лейтенант, бракодел. Плохо работаете, коли не смогли добиться признания.
– Это от слова «бить», что ли? – сорвался все-таки Александр.
– Бросьте ваши шуточки, лейтенант! – рявкнул потерявший самообладание Зобин. – Признание обвиняемого венчает работу следователя.
– А мне кажется, главная моя цель – доказать вину подследственного. Пока этого не сделано, он не виновен перед законом.
Зобин криво усмехнулся:
– Я и забыл, что наш уважаемый лейтенант – страстный сторон ник «презумпции невиновности», этой блудницы буржуазного права. Наслышан, наслышан про ваши разговоры с коллегами… – Зловещие нотки появились в голосе Семена Захаровича… – Эдак вы у меня совсем размагнитите сотрудников. И это в то время, когда нужна налаженная работа, работа на пределе возможности… Вы хотя бы понимаете, какая обстановка в стране, какие гнойники вскрываются?! – В ожидании ответа Зобин, уставившись на собеседника, буравил его колючим взглядом.
– Я хочу начать расследование с нуля. Прошу разрешить мне это и выделить оперуполномоченных в помощь.
– Какой нуль? Какие оперуполномоченные? Султанов – звено в цепи крупнейшей шпионско-террористической организации. От его показаний зависит во многом успех нашей чекистской операции. А вы хотите все заволокитить, дать время врагам на то, чтобы запутать следы? – и побагровевший Зобин закричал: – Вон отсюда!
А через пять минут это злополучное дело Зобин положил перед Борщевым со словами:
– Вот полюбуйтесь, товарищ заместитель наркома, новое художество Маньковского…
Но Борщев, будто бы и не расслышал сказанное капитаном. Он, не скрывая озабоченности, заговорил совсем о другом:
– Скажи-ка мне, Зобин, кто у вас занимался Султановым?
– Инженером-путейцем? Так я как раз и пришел по его делу.
– Да нет, не суетись. Я о Гуляме Султанове говорю. Начальнике управления кинофотопромышленности.
– Ну это же по части Маркарьяна, Арестован, должно быть, кинопромышленник ваш.
– Не знаешь ты ничего. А еще руководитель нашего ведущего отдела. Нюх вы все потеряли, бдительность. Гулям Султанов вместе с наркомом Мамедом Джуварлинским – в Москве, дорогой!
– По этапу? – решил уточнить Зобин.
– Представь себе, нет. В мягком вагоне тайно, слышишь, это при наших-то принятых мерах, тайно выехали из Баку. Хорошо, что в столице люди Лаврентия Павловича прямо на перроне Курского вокзала перехватили их. – Борщев покачал головой. – Недоволен товарищ Багиров, ох как не доволен. Плохо работаем…
