Жуть и отвращение тряхнули Генчика крупным ознобом. Он беспомощно округлил рот.
Буся томно улыбался.
– Шкурик, давай мы тебя выпустим, ты пошаришь у мальчика за пазухой, нет ли там потайного кармана с денежками… Шкурик любит таких смирных мальчиков.
Несмотря на ужас, Генчик видел и понимал все четко. Краем глаза он различил, что спасительная «семерка» уже стоит на остановке.
Пробиться бы…
Буся открыл клетку… Господи, как он может брать эту тварь в руки?!
– Я… папе скажу. Он здесь… – хныкнул Генчик. И вдруг заорал, будто отец и правда был неподалеку: – Па-па-а!!
На миг они поверили. Генчик рванулся назад, распихал тех, кто в свитерах, и – к трамваю! Тот уже ехал. Генчик догнал, вскочил на заднюю площадку. Встал. Дышал он со всхлипами.
– Каждодневное у вас хулиганство, – сказал толстый пенсионер с удочками. – Распустили вас родители.
– А родители, они нонче сами такие же, – поддержала его тетка, которая со своей корзиной занимала на заднем сиденье два места. – Ребенку ноги пообрезает, а им и дела нет до этого…
– Вот взять бы тебя за ухо да в милицию, – увесисто произнес худой усатый дядька со множеством орденских ленточек на пиджаке. И щелкнул пальцами – будто и правда хотел за ухо.
Генчик сказал со звоном:
– Меня в милицию, да? А их… вон тех! Их куда? Пятеро на одного!
За стеклами сзади видно было, как вся компания рысью спешит за трамваем. В погоню! Буся прижимал Шкурика к рубахе. Генчик опять задрожал. Но трамвай набирал ход, враги отставали.
Общественное мнение разом склонилось в пользу Генчика.
– Вот шпана проклятая! – вознегодовала тетка с корзиной. – Загоняли ребенка! – Она поставила корзину на пол. – Ты, мальчик, сядь, а то еле на ногах держишься.
– Да ничего. Я… спасибо…
– Садись, садись, – добродушно велел дядька с орденскими планками. – Вон у тебя и нога пораненная.
Варенье давно уже просочилось через марлю и вполне создавало нужную видимость.
– Спасибо, – опять выдохнул Генчик. И скромно присел. А в трамвае пошел разговор о том, что воспитания нынче нету никакого. Отсюда кошмарный рост безнадзорности и детская преступность.
– Шагу ступить уже нельзя. У моей соседки на прошлой неделе сумку крест-накрест распороли и все акции треста «Купи-Дон» тю-тю…
– Куда катимся? Чем дальше, тем жутче…
– Раньше тоже всякого хватало. Но был порядок…
– А сейчас властям на все наплевать, кроме собственной зарплаты и дачи…
– Горячей воды с апреля нету…
– Вечером на улицу не выйдешь, сплошной страх…
