– Ты не бог на вкус, Рис. Ты хорош и силен, но не бог.
– А когда ты в последний раз попробовал бога? – хмыкнул Рис.
Шалфей порхнул к Холоду, но не рискнул подлететь слишком близко. Холод не терпел, когда к нему прикасались против его желания. Века вынужденного целомудрия сделали его мало похожим в этом вопросе на других фейри. Я к нему могла приласкаться, но из прочих на это немногие отважились бы.
– Дай мне отведать твой вкус, Холод. На сей раз не кровь, только вкус.
Холод угрюмо зыркнул на эльфа и качнул головой:
– Я не шлюха, кровью не торгую.
– Вот кем ты меня считаешь? – поинтересовалась я настолько же холодно, насколько горяча была моя злость. Холод почти достал меня своими выходками. Я сегодня чуть не умерла; может, это мне пришла очередь надуться?
Холод явно смутился.
– Я не имел в виду...
Я шагнула к нему:
– Если я могу пожертвовать каплей крови ради дела, то чем ты так уж хорош для такого?
Он махнул в сторону эльфа.
– Не хочу, чтобы этот ко мне присасывался.
– Со мной это происходит раз в неделю, Холод. Если принцессе это подходит, то и тебе подойдет.
Его лицо превратилось в надменную маску, как всегда, когда он пытался скрыть свои чувства.
– Это твой приказ? – Голос был ледяной, и я поняла, что сейчас между нами может вырасти преграда – может, на сутки, может, навсегда. С Холодом не угадаешь.
Я шагнула еще ближе. Он отдернулся, и я медленно опустила протянутую к нему руку.
– Нет, но я тебя прошу. Пожалуйста, помоги нам.
– Я не хочу...
Я прижала к его губам кончики пальцев, и он мне не препятствовал. Теплое дыхание согревало мне пальцы.
– Пожалуйста, Холод, это такая мелочь. Почти не больно, да и гламор у Шалфея очень силен. Он может совсем унять боль.
– Я еще не обещал, что крови Холода хватит, чтобы купить мое молчание, – вмешался Шалфей. – Я его не пробовал. Может, он не больше бог, чем Рис.
– Возьми и мою, и его, – ответил Рис. – Кровь нас обоих, а все, что требуется от тебя, – подождать с докладом, пока мы не явимся ко двору. – Рис скользнул к зависшему в воздухе эльфу. – Кровь двоих аристократов-сидхе всего за двадцать четыре часа молчания. Недурная сделка.
Крылья Шалфея почти замерли, так что можно было разглядеть красные глазки на их внутренней стороне и голубой отлив – под цвет довольно широкой синей полосы – на обороте. Он скорее спланировал, чем подлетел к углу, где стоял Гален.
Гален прислонился спиной к шкафу и скрестил руки на груди. Взгляд был таким враждебным, какого я еще не видела.
