— Да куда ж ему еще жениться-то? Березин развел руками, — его Ленка и так муштрует с утра до вечера, а распишутся — так вообще заставит отчеты в письменном виде писать.
— Вот заделает он Ленке бэбика и будет она того воспитывать. Будет на кого свой материнский инстинкт натравить.
— А-а. Чаи гоняем? — из-за огромной стопки книг, появившейся в дверном проеме, на всех присутствующих смотрели, поблескивающие сталью, серые глаза, ничуть не портящие, а даже наоборот, придающие перчинки и без того красивой Сашкиной подруге.
— Да-а. Симпатичную деваху отхватил, — подумал Березин, забирая часть книг из стопки, — только все равно — мазохист наш Сашка.
— Я так и знала. Вся компания в сборе. Расслабляются тут, пока мы там хозяйством занимаемся, — и глядя на смущенного Сергеева, — о чем это вы тут говорили? Небось о бабах?
— Да нет. О делах, — Березин попытался сменить тему, — откуда это столько макулатуры?
— Не макулатура, а национальное достояние. Дурак. Из 'Ленинки' принесли.
— Ну, значит, жизнь у народа налаживаться стала — раз пища духовная в ход пошла, — Сергеев достал сигарету из пачки, повертел в руках и засунул обратно.
— А где ж мы на всех этих читателей хим-фонарей наберем? — Березин потянулся к пакету с сухариками.
— Ну не век же нам здесь сидеть, — бывший лейтенант обвел взглядом выкрашенные зеленой краской стены, — вот одолеем эту поганую Брефско-Чучхайсовскую братию и к матушке природе, куда-нибудь подальше, двинем. А пока, кстати, читальный зал с оранжереей совместим. Там все равно круглые сутки свет горит. Ну ладно. Пойду я спать, — Сергеев зевая, прикрыл рот рукой, — завтра у нас важный рейд. Ты Ленка своего тоже это — не особо гоняй…
— Вот, вот, вот, вот, вот, вот, вот, — она возмущенно хлопнула книгами об стол, — об этом-то, как раз, я и хотела поговорить. У вас каждый день 'важный рейд'. Другие, через два дня на третий ходят. Да еще чуть ли не за зубной пастой и туалетной бумагой, а моего почти каждый день гоняют. Мало того, еще и на зачистки-перестрелки всякие. Вон с Перово пришел — лицо все исцарапано, рука обожжена и в бронике дырки.
— Во-первых, моя дорогая, — начал раздражаться Сергеев, — и в подвале супермаркета, за рулон туалетной бумаги грохнуть могут. А во-вторых. Это наша работа. Мы поисковики. Кто ж еще в рейды ходить будет, если все за бабские юбки спрячутся?
— Я не…
— Пойдем, пойдем, — Сашка уже тащил за руку, упирающуюся Ленку, 'от греха подальше'.
— Я вот вашему Бессонову еще напишу, — не унималась она.
