В этом нетрудно убедиться, если обратиться к мемуарам тех немногих людей, которые работали со Сталиным в драматичные дни – 21 и 22 июня 1941 года. Казалось бы, эти дни, наполненные роковыми событиями, которые врезались в память всех советских людей, живших в то время, должны были отчетливо запомниться тем, кто стоял близко к рулю управления страной, а потому их воспоминания должны быть схожими. Однако выясняется, что каждый из мемуаристов запомнил эти события по-своему, а документальные свидетельства показывают, что все они допустили существенные ошибки.
В своей книге «Воспоминания и размышления» Г.К. Жуков писал о том, что вечером 21 июня он вместе со своим первым заместителем Н.Ф. Ватутиным и наркомом обороны С.К. Тимошенко прибыл к Сталину в Кремль, чтобы сообщить сведения, переданные перебежчиком с немецкой стороны. «И.В. Сталин был один. Он был явно озабочен. «А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт?» – спросил он. «Нет, – ответил С.К. Тимошенко. – Считаем, что перебежчик говорит правду». Тем временем в кабинет И.В. Сталина вошли члены Политбюро». Судя по дальнейшему рассказу Жукова, совещание в кабинете Сталина завершилось около полуночи, так как по возвращении из Кремля в наркомат обороны, он записал: «Давно стемнело. Заканчивался день 21 июня». Очевидно, когда Жуков прибыл в наркомат обороны, ему «примерно в 12 часов ночи 21 июня командующий Киевским округом М.П. Кирпонос… доложил по ВЧ еще об одном перебежчике. «Все говорило о том, что немецкие войска выдвигаются ближе к границе. Об этом мы доложили в 0.30 минут ночи Сталину».
После того как этот рассказ Жукова поэт и публицист Феликс Чуев зачитал Молотову, тот стал возражать: «Да неточно, неправильно». По словам Молотова, события в окружении Сталина развивались следующим образом: «21 июня вечером мы были на даче у Сталина часов до одиннадцати – двенадцати. Может быть, даже кино смотрели… Потом разошлись…» Затем «позвонил Жуков. Он не сказал, что война началась, но опасность на границе уже была. Либо бомбежка, либо получили другие тревожные сведения. Вполне возможно, что настоящей войны еще не было, но уже накал был такой, что в штабе поняли: необходимо собраться. В крайнем случае, около двух часов ночи мы собрались в Кремле, у Сталина… все члены Политбюро были вызваны».
А.И. Микоян в своей книге «Так было» излагает события ночи с 21 на 22 июня по-иному: «В субботу 21 вечером мы, члены Политбюро, были у Сталина на квартире (не в кабинете, как в версии Жукова, и не на даче, как в рассказе Молотова. –
