– Ее трудно отыскать.
– Ах так, – говорит Говард, – а почему?
– Главным образом потому, что я никому не говорю, где она, – говорит мисс Каллендар.
– Скажите мне, – говорит Говард. – Мне вы должны сказать.
– Почему? – спрашивает мисс Каллендар с любопытством.
– Я надеюсь как-нибудь туда заглянуть, – говорит Говард.
– Понимаю, – говорит мисс Каллендар, – но именно такие случайные произвольные посещения я и стараюсь предотвращать.
– Но этого никак не следует делать, – говорит Говард.
– Нет, следует, – говорит мисс Каллендар, – иначе любой старый структуралист, или психолингвист, или христианский экзистенциалист, оказавшись поблизости, завернет туда. Стуча в дверь, звоня в звонок, желая снабдить тебя противозачаточным средством или втянуть в историю. Как поживает ваша жена, доктор Кэрк?
С правой стороны шоссе возникает вывеска университета – сугубо современными буквами, которые, как и столовые приборы Йопа Каакинена (к этому времени почти разворованные), составляют часть его современного стиля. Говард маневрирует, готовясь к повороту; позади него внезапно визжат тормоза.
– Так бы тебя и трахнул, – говорит Говард.
– Доктор Кэрк, – говорит мисс Каллендар, – мне кажется, вы хотите проделывать это со всеми подряд.
– Я имел в виду этого, сзади, – говорит Говард, встраиваясь в длинный ряд машин, ожидающих своей очереди свернуть в академгородок. – Но, конечно, я бы хотел.
– Хотели бы чего? – спрашивает мисс Каллендар.
– Трахнуть вас, – говорит Говард.
– Неужели? – говорит мисс Каллендар; ее глаза смотрят прямо перед собой, ее руки крепко сжимают зонтик. – О, но почему вы хотели бы совершить подобное действие, Доктор Кэрк?
Фургон сворачивает на подъездную дорогу, которая вьется по академгородку, дорогу, которая когда-то вела к елизаветинскому великолепию Водолейт-Холла. Громкий перестук по крыше фургона – залпы дождевых капель с каштанов вдоль одной стороны дороги; их ровесники по другую ее сторону были убраны, чтобы ее расширить, и заменены саженцами, которые с течением времени, если у времени есть течение, предположительно обретут былую величавость.
– По-моему, вы привлекательны, – говорит Говард. – По-моему, вы нуждаетесь в серьезном внимании.
– Насколько я поняла, вы занимались исследованиями в области сексуальности, – говорит мисс Каллендар, – и продолжаете работать над этой темой?
– А, с тем покончено, книга опубликована, – говорит Говард. – Нет-нет, это будет чистое удовольствие.
– Ах удовольствие, – говорит мисс Каллендар, – но в чем будет это удовольствие? Ну, конечно, моя очаровательная личность. Это разумеется само собой. Но я уверена, у вас есть и более высокие причины.
