– Подержи здесь, покрепче, – велел он лучнику, и Дэффид молча повиновался.
Освободив руки, Джим достал из своего свертка еще несколько кусков материи, уже разрезанных на длинные жгуты. Этими лоскутами он обмотал туловище Брайена, плотно привязав к нему тампон, который держал Дэффид. И хотя ткань намокла от крови, кровотечение все же как будто приостановилось. К несчастью, Джим израсходовал весь свой запас чистой материи, прежде чем рана была промыта и обработана плесенью с хлеба. Кровь продолжала сочиться, а Джим был недостаточно сведущ в медицине, чтобы знать, как остановить кровотечение в такой большой ране.
Внезапно Джиму пришло в голову, что в комнате не слишком тепло, а Брайен лежит голый, и если не заражение крови, то уж воспаление легких рыцарю гарантировано.
На миг Джиму показалось, что все его усилия напрасны. У него просто не было больше чистой ткани, но потом в голове прояснилось и мысль заработала.
Конечно, у него осталась чистая ткань. По крайней мере, более чистая, чем любая тряпка, которую можно найти в этом замке. Он начал снимать собственную одежду, накрывая ею бесчувственное тело друга.
Оставшись в своих средневековых подштанниках и рубахе и убедившись, что Брайен наконец неплохо укрыт, Джим обернулся: кроме него в комнате находились лишь Геррак де Мер и Дэффид.
– Я не был уверен, милорд, – сказал Геррак, – но подумал, что вам будет удобнее заниматься вашей целебной магией при наименьшем количестве свидетелей.
Не можем ли я или мои люди и члены семьи быть вам еще чем-нибудь полезны?
– Нельзя ли как-нибудь согреть эту комнату? – пробормотал Джим.
– Разумеется, – ответил Геррак. – Можно принести жаровню. А если зажечь факел на стене, то он будет давать вам не только свет, но и тепло.
Распорядиться?
– Да, – кивнул Джим и тут же подумал о дыме, который сразу заполнит небольшое помещение. – Или нет, пожалуй, не стоит. Тут будет слишком дымно и трудно… э-э… заниматься магией.
Геррак, который уже шагнул к двери, обернулся.
– Здесь была спальня моей дорогой супруги, и я велел застеклить окна, хотя это оказалось дорогим и сложным делом. Но часто, особенно зимними утрами, здесь горели жаровня и факел, поэтому я велел также проделать наверху в стене отдушину, чтобы дым выходил наружу.
Он подошел к застекленным окнам, над которыми, как теперь заметил Джим, находилось нечто вроде небольшой железной дверки с висевшей на ее ручке цепочкой. Геррак потянул за цепочку, и дверца, державшаяся, похоже, на петлях внизу, открылась, отклонившись от стены градусов на сорок пять.
