А это едва ли можно было назвать жизнью. Она была в зародышевом состоянии, подобна амебе. Но она способна была чувствовать его присутствие, даже когда он был глубоко внизу, в скале Меркурия. И эта жизнь имела такую силу воздействия, что могла активизироваться, атакуя его.
И все это стояло на пути зла, как ему сказал Суп. И все это создал сам Пол. Без него этого бы не существовало, но сейчас оно жило, двигалось и набирало силу, разум.
У него возникло ужасное желание уничтожить это и прекратить все раз и навсегда. Но когда он двинулся, чтобы спуститься на равнину, что-то невидимое его остановило. Возникла преграда из законов, под сводом которых он и создал все, что его окружало. Законы защищали эту жизнь от него так же хорошо, как и его от них. Такое противостояние могло продолжаться до тех пор, пока он и эта жизнь не наберут достаточно сил, чтобы разрушить преграду. И неожиданно его затуманенное сознание прояснилось. Он понял, что его победа ничего сейчас не докажет. Ничего не изменится.
Внезапно мелькнула еще одна мысль. Он быстро повернул от края равнины и направился назад, где валуны опять превратились в небольшие камни. И здесь, недалеко от того места, где он блуждал, Пол обнаружил что-то похожее на пирамиду. Она была в три раза выше его. Трещины между ее камнями создавали впечатление крошечных узких окошек. Чувствовалось, что живого там ничего нет.
Он еще раз оглядел равнину. Повсюду, насколько хватало глаз, ландшафт изменился. Камни были небольшие, и по размерам напоминали холмы.
Он понял, что намерение вернуться сюда появилось не случайно. Он поддался естественному желанию. Оно привело его сюда, а затем поведет дальше, к цели его путешествия.
Он подошел к сооружению, которое теперь напоминало дом. Он только успел взглянуть на него, как ноги подогнулись под ним. Полное смятение от того, что с ним произошло, охватило все его физическое тело. Пол упал на пол.
Но и здесь его сознание не вышло полностью из-под контроля. Согласно всем законам он должен был отключиться, но на самом деле он только ощутил туманное, неопределенное состояние, которое физически соответствовало его приглушенному сознанию.
В течение нескольких дней, постепенно приходя в нормальное состояние, он с трудом сознавал, что делает. Он кое-как поднялся и лег на кушетку, один-два раза пил из кувшина, стоявшего рядом. Но он ни разу не уснул как следует и ничего не ел.
Физически он не страдал. То состояние, в которое его перевели, отрицало любые физические страдания. Единственное, что его беспокоило – его эфирное, нематериальное состояние. Это беспокойство напоминало глубокую депрессию.
