– Все собрались, – услышала Беатрикс Варграна.
– И что? – не поняла она, занятая своими мыслями.
– Пора. Объявим же радостную весть. Чего медлить?
– Хорошо. Идем.
Сквозь толпу разряженных гостей они проложили путь на возвышение.
– Ты научишь меня Этарону? – спросила вдруг Беатрикс; в самые острые минуты волнения ее всегда тянуло съязвить. Эккегард ответил ей быстрым недовольным взглядом. И без того неспокойное сердце ее отозвалось дрожью, злорадно предвкушая суматоху, которая вскоре тут поднимется, а он уже начал говорить, слова легко взмывали под дымный потолок залы с колоннами в виде деревьев. Ей показалось, что зеленое пламя лампионов стало ярче. Эккегард, время от времени прерывая речь, скользил взглядом по склоненному светящемуся профилю Беатрикс. Он был почти счастлив. А потом преклонил перед ними колено юный и суровый наследник Имени и Дома Крон – Этери. Он высоко вскинул кубки-раковины с не дрогнувшим в них вином. Беатрикс увидела его сияющую торжеством и дерзостью улыбку, и кровь прихлынула к ее сердцу. Вот она – в золотой пучине поданного вина под бледными пятнами огней смерть. Этери, высказывая свое пожелание, надменно тянул слова. Даже на эмандском от полноты чувств соизволил что-то вымолвить. «Ну, держитесь, милые мои. Умереть-то я не умру, не затем меня рожали». Но больно будет. Только не ей. Коротко выдохнув, она залпом опорожнила кубок.
В мире настала тишина. Заглушив в себе все мысли, Беатрикс ждала. Ждала, когда начнется жжение… Его не было. Она с досадой подумала: «Слишком много противоядия, придется сыграть…»
… Рядом что-то упало. Она тупо, не соображая, увидела на полу кубок-раковину в растекающейся винной луже. Зачем-то поглядела и на тот, что был в ее руке. Потом в мозгу сухим хлопком полыхнула бледная молния. Беатрикс поняла, что играть не надо. Она резко повернулась вправо и похолодела – перед ней блестела белая маска с расширенными от ужаса глазами.
Он оседал, извиваясь, раздирая на себе одежду, и тут до нее дошло. Она отшвырнула кубок…
– Эккегард!!! – Ее дикий вопль всех оглушил. Вслепую простирая вперед руку, словно пытаясь указать на убийцу, Беатрикс кричала изо всех сил, будто ее голос мог совершить что-то помимо воли и мысли людей.
– Схватить его! Арестовать! Никого не выпускать отсюда! Схватить убийцу! Схватить! Схватить! Схватить!
Эккегард бился в судорогах. Тьма застилала его взор. Хрип рвался из гортани, скрюченные пальцы цеплялись за блестящие края одежд, рвали и давили горло, чтобы унять пылающий внутри дурной огонь.
