Я подала Бантрилу и Шинну знак не отходить от повозки. Мы с Ниффтом и Оломбо рассыпались по траве и поползли к кустам. Как мы ни прислушивались, оттуда не долетало ни звука, и мы отважились подобраться почти вплотную.
Но вблизи тишина в рощице изменилась. Теперь это было сосредоточенное молчание существа, занятого делом. Вдруг раздался едва слышный шорох, точно кто-то, стоя на усыпанной опавшими листьями земле, переминался с ноги на ногу. И снова тот же еле уловимый протяжный стон.
Вот когда волосы у меня на голове по-настоящему встали дыбом: я узнала человеческий голос, он шел из полуоткрытого окаменевшего рта, безгубой щели, едва слышный, как бывает, когда неподвижные легкие не могут набрать достаточно воздуха, чтобы выдавить слово. Все это я скорее почувствовала кожей, чем поняла разумом, и когда из-за лиственного полога вырвалось еще какое-то излучение, я в паническом страхе пыталась на ощупь понять его смысл.
Это новое излучение, точнее испарение, невозможно описать: над стонущим человеком точно вздымались клубы призрачного пара, и я почувствовала, как у меня щиплет и колет все тело. Больше всего это походило на прикосновение, чем на звук, и все же я с удивлением поймала себя на том, что прислушиваюсь. Казалось, испарения поднимаются и растекаются куда им вздумается, как дым от костра, но в то же время меня не оставляло ощущение, что этот невидимый поток стремится проникнуть прямо в мое сознание.
И тут я начала понимать. Это была речь, адская, нечеловеческая речь, состоящая из одних только мысленных импульсов, проникающих по ниточкам нервов прямо в спинной мозг, а оттуда по позвоночнику внутрь черепной коробки, неспешное бормотание Охотника, который уютно устроился закусить своей беспомощной, еще не впавшей в беспамятство жертвой:
– …Что, странно? Хочешь пошевелиться, а руки-ноги не слушаются? За это забавное недоумение мы вас и любим: скучно есть безмозглую добычу… Ну вот, теперь я пообедаю… начну с ног… здесь, и здесь… Я ввожу растворяющую жидкость, от нее твои внутренности размягчатся, и я их выпью… мммм, великолепно, что может быть лучше первого глотка свежего мясистого супчика!.. Не торопясь, со смаком, нам ведь некуда спешить, правда?.. Ты еще долго будешь со мной, пока я не доберусь до твоего сердца и легких…
В глазах Оломбо я, как в зеркале, увидела отражение своего ужаса, и Ниффт, судя по его лицу, тоже все понял. Никогда еще не приходилось мне делать над собой такое усилие, как в тот раз, когда я подала своим людям сигнал к отступлению и первая показала пример. Бантрилу и Шинну хватило взглядов, которыми мы обменялись, и моих осторожных движений. Не прошло и минуты, а колеса нашей повозки уже пожирали дорогу.
