Среди карантина, в котором находился Александр, больше половины новобранцев составляли представители народностей Средней Азии и Кавказа. Вполне естественно, что между представителями «братских народов» сразу же возникло непонимание, очень быстро переросшее в открытую вражду. Справедливости ради надо заметить, что подобное положение вещей стало возможным при попустительстве, а зачастую и с молчаливого одобрения ротных офицеров, которым эта вражда была только на руку. Полуграмотные дети Востока, ничего, кроме кетменя, в родимом ауле не видевшие, были мало пригодны для квалифицированной строительной работы, всякий раз делая удивленное лицо «моя твоя не понимай». Зато они прекрасно понимали пинки и оплеухи, заставлявшие их шевелиться быстрее. В связи с этим командование закрывало глаза на открытое притеснение азиатов, удел которых был «земля копать».
Александр, уловив эту тенденцию, относился к «воинам ислама» как к источнику дармовой рабсилы, которая обеспечивала выполнение плана, а значит, и спокойное существование тех, кто сам работать не стремился. Разумеется, не все «душманы» были с этим согласны и в силу своих способностей пытались это объяснить. Объяснения обычно заключались в попытке оказать физическое сопротивление притеснителям, но, то ли в силу своих исторических особенностей, то ли в силу того, что бойцы они были плоховатые, славяне всегда одерживали верх, хотя, несмотря на плачевные результаты, попытки дать притеснителям отпор все же иногда случались. Правда, в связи со своими национальными особенностями азиаты всегда вели себя решительно только в случае своего значительного численного превосходства.
Именно одна такая попытка одолеть врага числом и привела Александра к близкому знакомству с Мироном, влияние которого распространялось не только в отдельно взятой роте, но и по всей части в целом.
Среди узбекского большинства в карантине выделялся один гордый представитель этого восточного народа. Звали его Равшан, и среди своих земляков он был в большом почете. Однажды этому джигиту показалось сильно обидным, что во время завтрака Александр назвал его «чуркой» и влепил подзатыльник за то, что означенный джигит напрочь отказывался убирать со стола посуду. Прихватив еще троих своих единоверцев, не откладывая дело на потом, это дитя Востока решило отомстить за свое поруганное национальное достоинство. Выждав момент, когда обидчик окажется в курилке один, обиженные потомки бухарских эмиров попытались привести в исполнение свой незатейливый план мести.
