– Я согласен! – На размышления у Александра ушло не более пары секунд.
– Честно говоря, я в этом и не сомневался. – Полковник поднялся со стула, уступая место Петру Ефремовичу. – Теперь вы, рядовой Коновалов, целиком и полностью находитесь в распоряжении Отдела. Прошу это запомнить на будущее.
Пока полковник говорил, Петр Ефремович раскрыл принесенный с собой дипломат и извлек из его глубин небольшую ампулу с желтоватым раствором. Ловко отломив запаянную часть склянки, он набрал раствор в шприц, перетянул Сане руку резиновым жгутом и, быстро найдя нужную вену, сделал ему укол.
Неизвестно, что он ему вколол, но эффект от укола наступил практически мгновенно. Мир вокруг Александра поплыл, отделяясь от него молочной, непроглядной пеленой. Уже практически отключаясь от реальности, Саня почувствовал, как сильные уверенные руки снимают с его ноги надоевший браслет. Больше он ничего не чувствовал, не слышал и не видел, погрузившись без остатка в необыкновенно приятное забытье.
Пронзительная трель будильника вырвала Александра из сна, напоминая о начале нового трудового (или боевого?) дня. Пошла вторая неделя, как он находился в расположении так называемой базы Отдела. Что это за Отдел и что это за база, он до сих пор практически не знал. После укола, который ему сделал Петр Ефремович, Саня очнулся совершенно в другом месте, теперь уже в нормальных условиях, без каких-либо наручников, решеток, железных дверей. Из окна его небольшой уютной палаты насколько хватало взгляда простирался густой сосновый лес, укутанный в снежное покрывало. На десятый день пребывания в этом лечебном заведении в его палате появился молчаливый прапорщик, который принес с собой новенький камуфляж. После того как Александр переоделся в диковинную для того времени пятнистую униформу без каких-либо знаков различия на погонах, прапорщик угрюмо предложил парню следовать за ним.
Выйдя на улицу, Саня осмотрелся. Больница, где он находился в последние дни, располагалась в обыкновенном на первый взгляд военном городке, с той только разницей, что, в отличие от типовых городков при гарнизонах, этот производил впечатление крутого дачного поселка. Здесь не было ни казарм, ни пятиэтажных муравейников для офицерского состава. Вместо них ровными рядами располагались аккуратные двухэтажные коттеджи, в которых, вероятно, и проживал персонал этой загадочной базы.
После довольно-таки долгого плутания по этому «оазису коммунизма» прапорщик остановился около домика под номером 201, вытащил из кармана ключ и открыл дверь. Оказавшись в доме, он наконец соизволил немного разговориться и в течение десяти минут разъяснял удивленному Александру правила внутреннего распорядка, действующие на территории гарнизона, а также его, ныне курсанта, новые обязанности, которые назвать службой можно было только с очень большой натяжкой.
