– Удивительные вещи вы рассказываете, Антон Михайлович, – развел руками Зощенко. – Простые люди, по-вашему, страшнее профессионалов?
– Да, – Битов утвердительно кивнул. – Гораздо страшнее. Условные любители часто не отдают себе отчета в последствиях. Или же могут находиться во власти определенных моральных понятий, часто ложных, которые толкают их на определенные поступки или крайние меры.
– Стало быть, по-вашему, любой человек, собрав бригаду каких-то отморозков и вооружив их, может устроить любым спецслужбам кровавую баню?
– Хочу вам напомнить, что история это только подтверждает, – снова рискнул вмешаться Зверев. – Тем более – история России.
Зощенко удивленно повернулся в его сторону. Зверев сидел, напряженно сцепив руки и глядя в стену, словно увидел там что-то неприятное, даже страшное.
Зощенко открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Проскурин громко прочистил горло, и начальник отдела внутренних расследований промолчал.
– В общем верно, – пророкотал Проскурин, и Зверев понял, что Битова сливать не станут. – Однако мы собрались не для того, чтобы обсуждать историю. Меня интересует, кто открыл огонь первым?
– Человек с обрезом, – ответил Битов. – Его личность установлена. Он проходил по ряду дел, связанных с компьютерными преступлениями. Однако за недоказанностью улик всегда оказывался на свободе.
– Что у вас там было с помехами? – поинтересовался генерал-лейтенант, и Рогинов, ответственный за техническое оснащение, нервно заерзал.
– Эфир был нечистый. Также системы визуального наблюдения не давали четкого изображения. Наши техники сделали, что могли. Однако, по моему мнению, технические неполадки не могли оказать существенного влияния на ход операции.
– Это очень хорошо, Антон Михайлович, что вы понимаете всю степень своей… э-э-э… ответственности за ход операции, но не вам решать, что могло, а что не могло оказать существенное влияние. Итак, что у вас там произошло с эфиром?
– Технические средства не отвечали… поставленной задаче, – снова подал голос Зверев. – В середине операции связи не было вообще. Это, кстати, было одной из причин, почему не удалось остановить стрельбу.
– Иными словами. – На этот раз Проскурин не обратил внимания на то, что отвечает другой человек. – Можно сказать, что вы работали с тем, что было?
– Так точно.
– А почему? И это уже вопрос к вам. – Проскурин обернулся к Рогинову. – Сергей Алексеевич, как так вышло? Почему для столь важной операции не были выделены самые современные, самые мощные средства связи? Вообще, техническое исполнение операции, мне показалось, было не на высоте.
